Фантастический Калейдоскоп: Йа, Шуб-Ниггурат! Том I

Проснулась. Вся аудитория в недоумении таращилась на меня. Сопровождаемая этими недоумевающими взглядами, я стремглав кинулась к выходу, покраснев, как спелый помидор.

Ночевать Алла не пришла. И на следующий день её тоже никто не видел. Она просто исчезла. Без следа.

А потом мою соседку объявили в розыск.

Аллочка ещё несколько раз приходила ко мне в кошмарах. В последнем из них мы куда-то бежали вместе, держась за руки, а за нами медленно и печально шагал Зелимхан в длинном плаще и помахивал косой в такт шагам. Коса задевала землю и издавала мерзкий звук, проникающий, казалось, прямо в мозг. Шух-шух.

Я исправно ходила на занятия, писала курсовую и рыдала в подушку по вечерам. А девчонки продолжали обсуждать исчезновение Аллы и маньяка в плаще из парка. Кажется, пару раз его ещё кто-то видел. Ну, или привирали. Я, честно говоря, склонялась ко второму варианту.

До тех пор пока не встретила вечером на набережной заплаканную Ульяну. Ульяна была, пожалуй, самой тихой и застенчивой девочкой у нас на потоке. И уж точно не той, кто способен придумывать истории для поднятия собственной популярности.

Она сидела на лавочке и беззвучно плакала, сняв очки и положив их на колени. Из края прорехи на надорванной блузке торчал краешек ключицы, жалобно содрогающийся в такт плачу. Мы почти не были знакомы, но я не смогла пройти мимо, присела рядом и обняла её за плечи. Ульянка разрыдалась в голос.

Городская легенда, эксгибиционист в длинном плаще, встретил её в парке. Но, вопреки сложившимся стереотипам, он не стал распахивать одежду, демонстрируя своё «богатство», а схватил девчонку за плечо и попытался утащить в кусты. К счастью, Ульяна чудом вырвалась, разорвав блузку, и кинулась прочь.

– Уля, ты видела его лицо? Сможешь узнать?

Но она только рыдала, не произнося больше ни слова. Каких же трудов мне стоило уговорить её пойти в полицию. Такое нельзя оставлять безнаказанным!

На лекции Ульяна, конечно же, на следующий день не пришла. Ещё бы, такого страха натерпеться. Хотя, возможно, её таскали по допросам полиционеры. Мне, конечно, было очень любопытно узнать, чем всё закончилось, и смогла ли она описать извращенца, но это подождёт.

А ночью Уля пришла ко мне. Мы не запираем двери в общаге – здесь все свои, а мимо Софьи Петровны на вахте не пройдёт и Первое Лицо, бабка советской закалки. Стука я не услышала, а проснулась только тогда, когда Ульяна присела на краешек моей кровати.

– Ульяна? Ты чего?

– Настя, я его узнала, узнала!

– Уля, кто это был? Ты рассказала полиции?

Ульяна открыла рот, чтобы ответить, но её нижняя челюсть вместе с языком вдруг упали прямо мне на живот, моментально пропитав сорочку липкой кровью. В горле нашей тихони что-то захлюпало и…

Я проснулась. За окном метёлкой по тротуару шелестел Зелимхан.

Я очень надеялась, что ошибаюсь, что всему виной моя работа и исчезновение Аллы. Но Ули на лекциях в этот день тоже не было. Ульяна пропала…

Следователь допрашивал нас всех, но сам ничего не рассказывал. Тайна следствия и всё такое. Студгородок бурлил и порождал слухи, одни невероятнее других. А Уля приходила ко мне во снах, тщетно силясь рассказать что-то одной верхней половиной искорёженного лица и издавая торчащей наружу гортанью жуткие звуки. Хлюп-хлюп.

Однажды появился и Он. Одним небрежным движением отшвырнув Ульяну куда-то за пределы видимости. В длинном плаще и с бледным пятном вместо лица. Он смотрел на меня, а я не могла пошевелиться, будто опутанная верёвками. Маньяк медленно распахнул плащ.

Вопреки ожиданиям, под плащом оказался вовсе не дряблый живот и висящее (или торчащее) мужское достоинство. Нет. Там была какая-то бурлящая масса со вскипающими на поверхности пузырями. Спустя несколько секунд я пойму, что это не пузыри. Лица. Искажённые муками девичьи лица, среди которых я увижу и Аллу с Улей. А потом вся эта масса словно треснет посередине, обнажая омерзительную пасть, полную неровных зубов, покрытых грязно-жёлтым налётом, и меня начнёт затягивать прямо туда, вглубь чудовища.

В тот раз меня разбудила задетая ногой Зелимхана пластиковая бутылка, покатившаяся по асфальтовой дорожке.

Было ещё совершенно не поздно. В текущих реалиях поздним вечером в парк я бы одна точно не пошла. А так всё спокойно и ничуть не страшно. Думала я.

Он возник словно бы из ниоткуда. Вот только что-то впереди никого не было, и в одно мгновение на моём пути оказывается человек в длинном плаще и нелепой вылинявшей бейсболке. Маньяк со смешными реденькими седыми усами.

Пётр Евгеньевич начал распахивать плащ, но я уже знала, что сейчас будет явлено свету. И поэтому, схватив лежащую возле тропинки ветку, дико завизжала и с размаху воткнула её сквозь плащ в живот своего преподавателя. Прямо туда, где ждала меня готовая вот-вот разверзнуться омерзительная пасть. И бросилась назад по тропинке, не видя и не слыша ничего вокруг.

Что-то попало под мою правую ногу, и я, не удержав равновесия, полетела вперёд носом. А потом наступила темнота.

Цок-цок. Шлёп-шлёп.