Фантастический Калейдоскоп: Механическая осень

Скафандр тихо запищал, замигал красным значок батареи. Отключив почти разрядившийся компенсатор гравитации, Мирослав сделал очередное удивительное открытие — сила притяжения здесь оказалась совсем как земная. Мирослав нервно сглотнул.

«Так, спокойно… спокойно…», — успокаивал он себя, не в силах отвести взгляд от непостижимого пейзажа перед собой.

Гладь озера искрилась и переливалась, слепя глаза. И за этими бликами угадывалось движение. Мирослав прищурился. В толще воды что-то явственно перемещалось. Небольшой белый объект неспешно приближался к берегу. Мирослав попятился. Не отрывая взгляда от поверхности озера, он медленно отступил к выходу, наклонился и поднял шлем. Не бог весть какое оружие, но всё же… кто знает, что вообще способно существовать в таком месте.

Вода расступилась без единого плеска. Из неё плавно, словно в замедленной съёмке, выходила нагая девушка. Невысокая, хрупкая, кажущаяся невесомой. Белоснежные длинные волосы и бледная кожа источали слабое свечение, а большие глаза — серый и ярко-голубой — казалось, смотрели глубоко в душу, заставляя сердце замирать.

Неслышно ступая, девушка подошла к Мирославу. Всепроникающий взгляд удивительных глаз завораживал, и напряжение, сковывающее тело Мирослава, внезапно исчезло, будто кто-то нажал кнопку. Помедлив, он опустил шлем на землю, слабо улыбнулся и поднял перед собой руки, показывая тем самым, что не опасен.

— Я пришёл с миром, — нерешительно сказал он, тут же проклиная себя, что не придумал ничего лучше.

Девушка спокойно и внимательно осматривала гостя, неторопливо обходя сбоку.

— Я не причиню тебе зла, — сказал Мирослав, сделал неуклюжий шаг назад и спотыкнулся о каменный выступ. Не удержав равновесия, Мирослав упал и ударился головой о скалу. В глазах потемнело. Сознание отключилось.

Когда он очнулся, его лицо обнюхивал необычный зверёк, напоминающий небольшую лису, но голубого окраса, с куда более длинными ушками и пылающей, в буквальном смысле, гривой. От неожиданности Мирослав вздрогнул и попытался скинуть с себя зверька.

«Лисёнок» торопливо спрыгнул и нашёл приют на руках хозяйки пещеры, наблюдавшей за происходящим со стороны. Она ласково погладила его по загривку. Пламя, казалось, не причиняло ей ни боли, ни вреда. Плавным движением руки девушка сняла с загривка огненный лепесток, который послушно остался гореть в ладошке, и опустила его в небольшую каменную чашу с мерцающей водой из озера.

Выпустив из рук лисёнка и взяв чашу, она подошла к Мирославу. В странном оцепенении он вглядывался в незнакомку и не дёрнулся даже, когда она, склонившись, аккуратно вылила содержимое чаши на свежую рану у него на виске.

— Кто же ты… — тихо спросил Мирослав, удивляясь неестественному спокойствию и не ожидая ответа.

Но ответ пришёл.

Картинка поплыла, мир сдвинулся с места, в глазах Мирослава закружилась метелью череда образов, слишком быстрых, чтобы что-то понять. Застонав, он отвернулся, и немедленно всё прекратилось.

Мирослав снова посмотрел на девушку. Она не отводила глаз, но хранила молчание. Что-то неуловимо знакомое промелькнуло в её взгляде. Тёплое, нежное, заботливое… чужие эмоции волной скользнули по коже и пропали, словно не желая пугать.

Мирослав зажмурился, попытался сесть. Опёршись о скалу спиной, он дотронулся рукой до места ушиба. К его удивлению ни крови, ни раны он не обнаружил. Лишь немного светящейся влаги осталось на перчатке скафандра.

— Невероятно, — пробормотал он.

Казалось, что он попал в сказочный мир, где не действуют ни законы физики, ни здравый смысл, ни логика. Чудесный сон, в котором свершаются самые смелые мечты и фантазии. И всё же это был не сон.

Мирослав неспешно встал. Девушка ни на секунду не отрывала от него пытливый взгляд.

— Спасибо… за помощь, — он обвёл рукой место недавнего ушиба.

Девушка кивнула.

— Я… меня зовут Мирослав, — попытался он вновь завести диалог. — А как тебя зовут? Ты понимаешь?

Девушка не ответила.

— Мирослав, — он похлопал ладонью по своей груди и перевёл руку в её сторону. — А ты…

Она поправила волосы, спавшие на серый глаз, и легко улыбнулась. Чувствуя, что краснеет, Мирослав всеми силами старался смотреть ей только в лицо, но не обращать внимания на пленительной красоты тело было невозможно. Маленькая грудь, тонкая изящная шея, казавшаяся полупрозрачной нежная кожа…

— Господи… — он тяжело вздохнул и провёл ладонью по вспотевшему лицу.

— Может… ты не против, если я буду называть тебя Снежинкой? — наконец взяв себя в руки, спросил Мирослав.

Девушка только чуть склонила голову набок.

— Что ж, будем считать это знаком согласия, — сказал он и посмотрел на лисёнка, сидящего у ног Снежинки. — А тебя как зовут?

Лисёнок сморщил мордашку и громко чихнул.

— Апчхи, значит… — Мирослав улыбнулся. — Ясно. Очень приятно, Апчхи.

Лисёнок встряхнулся, пригнул уши и отскочил, явно приглашая к игре. Откуда-то извне пришло знание о долгом одиночестве и тоске.