Фантастическое путешествие

— Вам придется поработать, Грант. Обычно на вашем месте сидит один из наших сотрудников — специалист по связи. Вы, кажется, тоже немного разбираетесь в коммуникационных приборах. Ваш опыт нам очень пригодится. Надеюсь, с радио у вас никаких проблем?

— Я, правда, давно этим не занимался, но…

— Послушайте, Оуэнс! — окликнул Микаэлс капитана. — Как у нас с питанием для рации?

— Сейчас, сейчас. Я тут проверяю кое-какие программы, — отозвался Оуэнс.

Микаэлс сказал:

— Вряд ли с этим будут какие-нибудь неожиданности. Рация — единственный прибор на корабле, который получает энергию не от атомного реактора.

— Неожиданностей быть не должно.

— В порядке! Все, расслабьтесь. Наверное, остались какие-то секунды до того, как начнется миниатюризация, — Микаэлс повернулся к Гранту. — Все остальные так заняты… Если вы не против, я поговорю с вами.

— Давайте.

Микаэлс поерзал в кресле, усаживаясь поудобнее.

— Знаете, волнение у всех проявляется по-разному. Некоторые закуривают сигарету — кстати, на борту корабля курить запрещается…

— Я не курю.

— Некоторым хочется выпить, а кто-то начинает грызть ногти. А я становлюсь ужасно разговорчивым — если, конечно, вообще не задыхаюсь от волнения. Сейчас, к примеру, со мной происходит нечто невообразимое — тянет поболтать, хотя горло вот-вот перехватит спазм. Вы говорили об Оуэнсе — он вас беспокоит?

— Почему вы спрашиваете?

— Полагаю, Картер дал вам некоторые указания? Какой он подозрительный, этот Картер! Просто параноик какой-то. Вы не находите? По-моему, Картер озабочен даже тем, что именно Оуэнс был в машине с Бинесом, когда случился этот прискорбный инцидент. Нападение.

Грант сказал:

— Даже мне это приходило в голову. Но что это должно означать? Если допустить, что Оуэнс мог подстроить этот налет, то вряд ли он согласился бы ехать в той машине. По-моему, внутри машины, рядом с Бинесом, — не самое безопасное место, чтобы переждать нападение.

— Я ни о чем таком и не думал, — стал убеждать его Микаэлс, яростно помотав головой. — Просто пытаюсь понять, чего хотел Картер. Предположим, Оуэнс — тайный вражеский агент, которого они завербовали во время одной из его поездок на эти зарубежные научные конференции…

— Как романтично… — без воодушевления заметил Грант, — А кто-нибудь еще из нашей команды бывал на таких конференциях?

Микаэлс на мгновение задумался, припоминая.

— Собственно говоря, все мы бывали. Даже девица была раз на небольшом съезде ученых в прошлом году — доктор Дюваль представлял там одну из своих разработок. Все равно, давайте предположим, что завербовали именно Оуэнса. Предположим, он получил задание лично убедиться, что Бинес действительно погибнет. Это объясняет, почему ему пришлось рисковать собственной жизнью. Тот водитель в машине, которая шла на таран, тоже прекрасно понимал, что его ждет верная смерть. И те пятеро стрелков на крыше тоже знали, что наверняка погибнут. И все же они пошли на это не раздумывая.

— Соответственно, сейчас Оуэнс готов скорее погибнуть, чем допустить, чтобы у нас все получилось как надо? Поэтому он так и волнуется?

— Да нет! То, о чем вы только что сказали, просто невероятно. Я могу представить, раз уж на то пошло, что Оуэнс способен пожертвовать жизнью ради каких-то идеалов, но только не в этом случае — он ни за что не допустит, чтобы первая же крупная операция, которую ему доверили, провалилась, ведь тогда его репутация как капитана корабля безнадежно пропала!

— Значит, вы считаете, что из этих соображений на него можно полностью положиться и забыть о его возможной причастности к подозрительным делам на перекрестках?

Микаэлс тихо рассмеялся, его круглое лицо просто лучилось добродушием.

— Ну конечно! Но готов поклясться, что Картер точно так же перебрал по косточкам любого из нас. Да и вы, наверное, тоже.

Грант предложил:

— Например, Дюваля?

— Почему бы и нет? Любой из нас в принципе может работать на Ту сторону. Может, даже не за деньги — я уверен, что никого из нас не подкупишь, — скорее из каких-то идеологических соображений. Если говорить начистоту, миниатюризация сейчас — это самое мощное оружие, и очень многим это не нравится. Крайне не нравится. Наглядное тому доказательство мы получили пару месяцев назад — президенту подали петицию, в которой требовалось прекратить тайную «гонку ми-ниатюризаций» и учредить открытую программу мирных международных исследований с использованием этого эффекта — например, в области биологии и медицины.

— И кто поддерживает подобные настроения?