Фантастическое путешествие

— У меня не хватило духу не сделать этого! Теперь, если им удастся уцелеть в артерии, с тем давлением крови, какое там… — Генерал повернулся к переговорному устройству, и его голос разнесся по рабочему залу: — Свяжитесь с «Протеем», когда их скорость начнет уменьшаться!

Рейд сказал:

— Они, конечно, вернулись в артериальную систему, но вы ведь понимаете, что эти сосуды не ведут к мозгу. Им нужно попасть в одну из крупных артерий большого круга кровообращения, тех артерий, которые снабжают кровью головной мозг — а идут они от левого желудочка. Легочная же артерия, выходившая из правого желудочка, относится к малому кругу кровообращения и ведет только к легким.

— Значит, очередная задержка… Что ж, я знал об этом, — сказал Картер и сверился с хронометром. — Но время у нас еще есть. Сорок восемь минут.

— Да, конечно. Пора переключить проекторы на респираторную систему.

Рейд сделал соответствующие изменения в регуляторах проекторов, и на мониторах появилось изображение сосудистой сети легких. Рейд спросил:

— Какая сейчас частота дыхательных движений?

— Шесть раз в минуту, полковник. И вряд ли получится изменить ее за считаные секунды.

— А это и не нужно. Поддерживайте прежний ритм. Кстати, приготовьтесь наблюдать за расположением субмарины. Она вот-вот появится в вашем секторе.

— Сообщение с «Протея»! — раздался другой голос. — «Все в порядке»! О, сэр… Это не все. Читать вам дальше?

Картер рыкнул:

— Конечно, черт возьми! Читайте!

— Есть, сэр! Читаю: «Хотел бы я, чтоб вы были здесь, а я — там!»

Картер сказал:

— Ответьте Гранту, что я уже сто раз хотел, чтобы… Нет, ничего ему не передавайте. Оставим это.

Под конец систолы пульсовая волна прокатилась вперед, скорость течения крови стала более-менее приемлемой. Теперь «Протей» снова двигался плавно — настолько, что вновь стало ощутимым броуновское движение — мягкие беспорядочные толчки частиц крови о корпус субмарины.

Грант даже обрадовался теперь этим броуновским толчкам, потому что почувствовать их можно было только в редкие минуты затишья, о которых он страстно мечтал во время путешествия.

Все снова освободились от своей упряжи — ремней безопасности, и Грант, стоя у иллюминатора, обнаружил, что картина за бортом почти ничем не отличается от той, что они видели, находясь внутри яремной вены. В жидкости по-прежнему плавали в основном те же самые сине-зелено-фиолетовые частицы. Правда, стенки сосуда были не такими гладкими — вдоль них тянулись какие-то линии и складки.

Субмарина скользнула мимо отверстия — ответвления сосуда.

— Это не то, — сообщил Микаэлс, который не отрывался от своего монитора с увеличенным изображением схемы сосудистого русла. — Вы следите за моими пометками по своей схеме, Оуэнс?

— Слежу, док.

— Хорошо. Посчитайте ответвления, которые я обозначил, и потом поворачивайте направо. Понятно?

Грант смотрел на мелькавшие по сторонам ответвления артерии. Они появлялись все чаще — справа, слева, вверху и внизу — и были все меньшего и меньшего диаметра. Тем временем и тот сосуд, внутри которого они двигались, стал заметно уже, стенки его придвинулись ближе и стали лучше видны.

— Страшно подумать, что мы могли бы заблудиться в этом клубке скоростных магистралей, — задумчиво сказал Грант.

— Здесь невозможно заблудиться, — отозвался Дюваль. — Все дороги ведут в легкие — в этой части тела.

Микаэлс монотонно бубнил:

— Теперь вверх и направо, Оуэнс. Прямо, прямо… Теперь немного влево.

Грант поинтересовался:

— Надеюсь, больше не будет никаких артериально-венозных фистул, а, Микаэлс?

Микаэлс нетерпеливо передернул плечами. Он был слишком занят, чтобы что-то отвечать.

Зато в разговор вступил Дюваль:

— Вряд ли нам еще раз попадется нечто подобное. Весьма маловероятно, что нам встретятся две фистулы подряд на таком коротком отрезке пути. Кроме того, мы уже входим в капиллярную сеть.

Скорость кровотока резко снизилась, «Протей», который просто плыл по течению, теперь почти завис на месте.

Оуэнс сказал:

— Сосуд сужается, доктор Микаэлс.

— Он и должен сужаться. Капилляры — самые мелкие сосуды в организме, можно сказать, микроскопические. Двигайтесь вперед, Оуэнс.

В свете носовых прожекторов субмарины было видно, как сжимается сосуд, как прогибается внутрь его стенка, которая была теперь совершенно гладкой, без всяких складок и бороздок. Желтоватая окраска сосудистой стенки постепенно поблекла, сменилась кремовой, потом стала и вовсе бесцветной.

Стал отчетливо различим мозаичный рисунок из неправильных, изогнутых многоугольников, каждый из которых слегка утолщался по центру.

Кора воскликнула:

— Какая прелесть! Это же клетки, из которых состоит капиллярная стенка. Видна каждая клеточка! Вы только посмотрите, Грант! — Потом, припомнив что-то: — Кстати, как ваш бок?

— С ним все в порядке. Совсем не беспокоит. Вы здорово меня перевязали, Кора, надеюсь, мы по-прежнему друзья и я могу вас так называть?

— Полагаю, с моей стороны было бы ужасно невежливо возражать.

— И бесполезно к тому же.

— Как ваша рука?

Грант осторожно потрогал ушибленную руку.

— Болит ужасно.

— Извините, пожалуйста.