Фантастическое путешествие

— Другого выхода нет, — сказал Грант, — Давайте так: я пролезу внутрь, на ту сторону этой поверхностной пленки. Когда вы протолкнете шланг, я ухвачусь за другой конец и потяну. Если и толкать и тянуть одновременно…

— Это исключено, Грант, — возразил Дюваль, — Если вы заберетесь туда, вас втянет еще дальше, и мы вас больше не увидим.

— А мы его подстрахуем, — предложил Микаэлс. — Вот этим. — Он показал на аккуратный моток веревки, свисавший с пояса Гранта, — Дюваль, возвращайтесь к кораблю и закрепите там другой конец веревки. Тогда мы спокойно сможем вытащить Гранта обратно.

Дюваль неуверенно взял в руки конец веревки и поплыл обратно к субмарине.

— Но как же вы выберетесь обратно? — взволнованно спросила Кора. — Мне кажется, вам не пробиться через поверхностное натяжение изнутри.

— Пробьемся. Кроме того, нечего ломать голову над проблемой номер два, пока проблема номер один еще не решена.

Оуэнс, сидящий в субмарине, напряженно следил, как Дюваль возвращается.

— Лишние руки вам не нужны? — спросил он.

— Вряд ли, — ответил Дюваль. — К тому же ваши руки понадобятся на миниатюризаторе, — Он привязал веревку к небольшому кольцу на металлическом боку корабля и помахал рукой. — Готово, Грант!

Грант помахал в ответ. Он уже наловчился, и второй раз протискиваться внутрь было намного проще. Разрезать, просунуть одну руку (о черт, больное плечо!), потом другую; теперь, вцепившись руками, сильно оттолкнуться ластами — и вот он уже скользнул внутрь, как арбузное семечко, если прижать его указательным и большим пальцами.

Грант оказался между двумя липкими стенками, в межклеточном промежутке. Он посмотрел вниз, на лицо Микаэлса, вполне различимое, но немного искаженное из-за того, что стенка пузыря была выпуклой.

— Толкайте, Микаэлс!

Изнутри он увидел трепыхающиеся руки-ноги, потом появилась рука с ножом. А следом вынырнул тупой металлический наконечник шланга. Грант опустился на колени и схватил его. Привалившись спиной к одной стенке и уперевшись ногами в другую, он потянул шланг на себя. Вместе со шлангом потянулся прилипший к нему страховочный линь. Грант протискивался все выше, непрестанно выдыхая: «Еще! Еще!»

Наконец он пробился. В шланг набралась липкая жидкость.

— Теперь я попробую пролезть в альвеолы, — сказал Грант.

— Только будь осторожен, — предупредил его Микаэлс. — Не знаю, каково тебе придется там во время вдохов-выдохов, но, наверное, это должно быть похоже на настоящий ураган.

Грант продирался вверх, подтягивая за собой шланг, когда находил, за что уцепиться и куда поставить ногу в мягкой податливой среде.

Наконец голова его вынырнула из тканей альвеолярной стенки, и он оказался в совершенно ином мире. Свет «Протея» проникал сквозь стенки, которые показались Гранту бесконечными и необычайно плотными, и в этом приглушенном освещении альвеолы предстали перед ним огромной пещерой, стены которой маслянисто поблескивали вдалеке.

Вокруг него возвышались валуны и утесы самых разных цветов и размеров, переливаясь всеми цветами радуги, — они отразили рассеянный свет, расцветившись и засияв в ответ. Грант заметил, что очертания валунов оставались нечеткими, хотя никакой жидкости, которая могла бы мешать рассмотреть их, близко не наблюдалось.

— Здесь полно скал, — сказал Грант.

— Полагаю, это пыль и песок, — ответил Микаэлс, — Пыль и песок. Печальное наследие жизни в цивилизованном обществе — дышать загрязненным воздухом. Если что в легкие попало, обратно уже не вытащить.

— Поднимите лучше шланг повыше, — вмешался Оуэнс. — Мне не хотелось бы, чтобы в него попала жидкость. Давайте!

Грант вытянул наконечник над головой.

— Скажите, когда будет достаточно, Оуэнс, — попросил он, тяжело дыша.

— Хорошо.

— Ну как, работает?

— Еще бы. Поле действия миниатюризатора настроено так, что, выбрасывая в окружающую среду… Гм, не важно. Одним словом, это поле игнорирует жидкости и твердые тела и уменьшает только газы. Я установил границы поля на максимум, далеко за пределы тела Бинеса, в атмосферу операционной.

— А это не опасно? — встревожился Грант.

— По-другому нужное количество воздуха нам не достать. Нам требуется в тысячи раз больше воздуха, чем есть в легких Бинеса, чтобы потом его уменьшить. Опасно? Боже мой, парень, я вытягиваю воздух из операционной сквозь ткани Бинеса, и это никак не отразится на его дыхании. Ах, если бы шланг был побольше!

Оуэнс говорил взволнованно и весело, словно рассказывал о своем первом свидании.

В ушах Гранта раздался голос Микаэлса:

— Как там на вас действует дыхание Бинеса?

Грант быстро глянул под ноги, на альвеолярную мембрану. Похоже, она натянулась, и он сделал вывод, что стал свидетелем медленного-медленного вдоха. (Медленного во всех смыслах: замедленного из-за гипотермии и из-за растянутого восприятия времени в уменьшенном состоянии.)

— Никак не действует, — ответил он. — Все в порядке.

И в это мгновение отовсюду заскрипело. Скрип и скрежет становились все громче, и Грант понял, что это начало выдоха. Он вздохнул сам и покрепче ухватился за шланг.