Фантастическое путешествие

Перед Грантом лежал разобранный на части передатчик. Кора брала транзисторы один за другим, вертела их в руках, внимательно рассматривала со всех сторон, чуть ли не заглядывала внутрь, под защитную оболочку.

— Кажется, вот этот должен подойти, — нерешительно сказала она наконец. — Но эта проволока, по-моему, слишком толстая…

Дюваль положил на матовое стекло с подсветкой проволочку, которую выбрала Кора, рядом с ней — ту, что отходила от поврежденного транзистора, и критически оглядел то, что получилось. Лицо его при этом особой радости не выражало.

— Ничего лучшего у нас все равно нет. Так что берите эту, — сказал Грант.

— Легко сказать! — заметила Кора. — Вы можете, конечно, приказать мне — и я сделаю все, как вы хотите. Только, боюсь, проволока вас не послушается. Она не станет тоньше, сколько вы на нее ни кричите.

— Ладно, ладно, — примирительно сказал Грант и задумался. Ничего разумного в голову не приходило.

Тут вмешался Дюваль:

— Погодите… Кажется, я знаю, как сделать проволочку тоньше. Мисс Петерсон, подайте мне скальпель номер одиннадцать.

Он зажал проволоку из радиопередатчика (который, хоть и предназначен для беспроволочной связи, к счастью, все-таки не обходится совсем без проволоки) в миниатюрных тисочках и поместил перед ними мощное увеличительное стекло. Дюваль протянул руку — Кора тотчас же вложила в его ладонь скальпель номер одиннадцать — и, вооружившись таким образом, начал медленно и осторожно скрести проволоку, снимая тончайшую стружку.

Не отрываясь от этого занятия, Дюваль сказал:

— Может, вы сядете на свое место, Грант? Вы отнюдь не помогаете мне, так громко сопя у меня над плечом.

Грант вздрогнул, хотел возмутиться, но натолкнулся на взгляд Коры и ничего не сказал, просто тихо отошел к своему сиденью.

Микаэлс, сидевший в соседнем кресле, кивнул через плечо и без тени улыбки заметил:

— Наш знаменитый хирург за работой. И его скальпель, и его дурной характер блистают во всей красе. Не стоит понапрасну на него злиться — поберегите нервы для чего-нибудь получше.

Грант ответил:

— А я и не злюсь.

— Злитесь, конечно же, злитесь. Если только вы не избранный представитель рода человеческого, подобный кротостью ангелам. У Дюваля особый дар — я уверен, он считает это ни больше ни меньше чем даром Божьим… Так вот, Дюваль чудесно умеет настраивать людей против себя — одним-единственным словом, жестом, взглядом. А если этого окажется недостаточно — юная леди всегда готова прийти ему на «помощь».

Грант повернулся к Микаэлсу и глянул на того с нескрываемой неприязнью.

— Что вы там сказали насчет юной леди?

— Ну-ну, Грант! Или вы хотите прослушать лекцию про мальчишек и девчонок?

Грант нахмурил брови и отвернулся.

Микаэлс продолжал — тихо и спокойно, даже немного печально:

— Вы не знаете, как себя с ней вести?

— То есть?

— Мисс Кора — хорошенькая девушка. Премиленькая, я бы сказал. А вы в силу своей профессии просто обязаны быть подозрительным со всеми и каждым.

— И что?

— И то! Что произошло с лазером? Еще одна неприятная случайность?

— Вероятно.

— Возможно… — Голос Микаэлса упал почти до шепота. — Но так ли это?

Грант ответил тоже шепотом, бросив быстрый взгляд через плечо:

— Вы что, обвиняете мисс Петерсон в намеренном срыве нашей миссии?

— Я! Конечно нет! У меня нет никаких доказательств. Но вот вы, по-моему, подсознательно подозреваете ее в этом, и вам очень не хочется прислушаться к своему внутреннему голосу. Вот вы и не знаете, как себя с ней вести.

— Но почему именно мисс Петерсон?

— А почему бы и нет? Ну кто, скажите на милость, может уличить ее, если ей вздумается сотворить какую-нибудь ерунду с лазером? Это же ее сфера деятельности, никто лучше ее не разбирается в этой штуковине. И если бы мисс Петерсон захотела сорвать миссию, самым естественным было бы приложить руку к тому, что ей знакомо лучше всего и без чего миссия, несомненно, провалится, — то есть она испортила бы лазер.

— И это, несомненно, заставило бы подозревать в саботаже именно ее — что, как мы видим, и произошло, — парировал Грант с некоторой горячностью.

— Ну вот, видите? Вы все-таки злитесь.

Грант не выдержал:

— Послушайте, Микаэлс! Мы сейчас находимся в сравнительно небольшом замкнутом пространстве — на подводной лодке, — и можно, конечно, подумать, что каждый из нас виден другим как на ладони, так что сделать что-то незаметно практически невозможно. Но, уж вы мне поверьте, это вовсе не так! Мы так увлеклись видами за иллюминатором, что просто не обращали внимания ни на что другое. В это время любой из нас мог совершенно спокойно встать, пойти в заднюю часть салона и сотворить что угодно и с лазером, и со всем остальным. И никто — никто, слышите, — ничего бы не заметил! Это могли сделать и вы, и я — любой из нас. Я не следил за вами. А вы не следили за мной.

— Или за Дювалем?

— Или за Дювалем. Его я тоже не исключаю. Так что давайте сойдемся на том, что это все-таки был обыкновенный несчастный случай.

— А ваш страховочный линь? Еще один несчастный случай?

— Вы, конечно, готовы предположить, что и тут дело нечисто?