Фантастика 1972

Но Хаксли был далек от мысли, будто познавательная сторона искусства способна вытеснить эмоциональную его сторону. Наука, по Хаксли, нисколько не разрушает искусство. “Я всю жизнь испытывал острое наслаждение, встречаясь с красотой, которую предлагают нам природа и искусство, - писал он. - Физика, надо думать, окажется когда-нибудь в состоянии сообщить нашим потомкам точные физические условия, при которых возникает это удивительное и восторженное ощущение красоты. Но если такой день и придет, наслаждение и восторг при созерцании красоты по-прежнему пребудут вне мира, истолкованного физикой”.

Искусство, считал Хаксли, отнюдь не играет при науке служебную роль. Их отношения не складываются по такой схеме: наука отыскивает истину, искусство помогает ее распространить и освоить. Нет, искусство само по себе является средством исследования мира и нахождения истины.

Но столь же твердо Хаксли верил в то, что художник, чей разум развился в общении с современным знанием, имеет преимущества перед художником, безразличным к науке. Художник, отвернувшийся от науки, - это для него художник, отвернувшийся от современности, не желающий мыслить в ее масштабах, принять ее взгляд на вселенную, задуматься о человеке и мироздании.

Это все так похоже на то, из чего исходил Уэллс, что, казалось бы, сейчас самое время воскликнуть: вот как ученый и литератор Хаксли подготовил великого писателя Уэллса! Одна беда - Уэллсфантаст начинал потихоньку от своего учителя, явно стесняясь его. Первую свою фантастическую вещь - “Рассказ о XX веке” - он написал как пародию на фантастику и напечатал под псевдонимом. И дело здесь не в том, что он боялся оказаться плохим научным фантастом. Как это ни печально, хороший научно-фантастический рассказ, напечатанный его учеником, огорчил бы Хаксли ничуть не меньше, чем плохой…

У Хаксли нет прямых заявлений о фантастической литературе, но, судя по всему контексту его высказываний, она не могла быть предметом его особой привязанности. Это тем удивительнее, что сам он порою строил мыслительные схемы, которые по праву можно назвать научно-фантастическими. Однако если такое случалось, он сам ставил себе предел.

Изложив перед слушателями какое-нибудь фантастическое предположение, он тут же предостерегал их против него, как бы ни было это интересно. Подобные построения, по его словам, не обладали одним из важнейших атрибутов научности - доказательностью. Поскольку же истинная литература должна основываться на прочном и все расширяющемся знании, не годятся они и для литературы…

Какие все-таки парадоксы строиг история - ведь все это говорил человек, прямо задавший Уэллсу тему “Войны миров”!

Да, это сделал именно Хаксли- нечаянно, разумеется.

В 1892 году Хаксли в споре с церковниками, упрямо именовавшими человека “венцом творения”, гшдал: “Если смотреть на этот вопрос со строго научной точки зрения, то утверждение, будто в мириадах миров, разбросанных в бесконечном пространстве, не существует интеллект, во столько же раз превосходящий интеллект человека, во сколько человеческий интеллект превосходит интеллект черного таракана, и во столько же раз способный эффективней воздействовать на природу… кажется мне не только бессознательным, но и наглым”.

При этом, продолжал Хаксли, “легко населить космос существами, все более, по возрастающей шкале, совершенными, пока мы не достигнем чего-то практически неотличимого от всемогущества, всеприсутствия и всеведенья… Подобная аналогия могла бы оправдать построение натуралистической теологии и демонологии, не менее удивительной, чем ныне существующая сверхъестественная, а также, равным образом, помогла бы населить Марс или Юпитер живыми формами, которым земная биология не может предложить никаких соответствий”.

Об одной ли “Войне миров” может идти здесь речь? Нет, разумеется, Хаксли, по сути дела, начертал программу для научной фантастики, посвященной дальним космическим полетам, на много десятилетий вперед, чуть ли не на столетие; причем предусмотрел использование подобных возможностей не только научной фантастикой, но и религиозной, пример которой много десятилетий спустя, во время второй мировой войны, показал Клайв Степплс Льюис в своей трилогии “С молчаливой планеты”, “Переландра” и “Уродливая сила”. Льюис в отличие от оппонентов Хаксли уже не просто воюет с наукой - он пытается подкрепить свои построения ее авторитетом, и герой попадает на чужую планету с помощью ракеты, сконструированной злодеемфизиком. Там он находил сверхъестественные существа, весьма реально существующие.