Фантастика 1983

Он подумал о том, что утраченное в бездонных колодцах времени, к сожалению, недостижимо, что там, где перетирается цепь, навсегда разрываются связи, часто самые дорогие, самые необходимые человеку. Одни разрываются по небрежности, другие стираются временем… Остается жажда, которую утолить уже нечем…

— Погоди… — сказал мальчик, расстегивая рубаху. — Вот, возьми… Это все, что у меня осталось…

Он вынул из-под рубахи прямоугольный кусок бумаги и катушку ниток.

— Это змей… — сказал он. — Я запускал его в небо, когда было грустно и одиноко… Он никогда не доставал до орбиты космических кораблей… Но когда я прикладывал к уху катушку с натянутой нитью, я слышал их сигналы, идущие издалека…

Ян отрицательно покачал головой.

— Нет, — сказал он, — я не могу взять у тебя это…

— Ты боишься, что он размокнет и нитка оборвется от тяжести?…

— Нет, я не могу взять у тебя змея, — сказал Ян. — Разве он может сравниться с той каплей воды, которую мы извлечем?

— Но я дарю его тебе, — сказал мальчик.

— Я не могу принять такой подарок, — отвечал Ян, отстраняясь, — даже если придется умереть от жажды.

— Ты не умрешь, — сказал мальчик. — Это будет потом… А змея можно высушить на солнце, и снова будут слышны позывные кораблей…

Он свернул из змея конус, сцепил его расщепленной веточкой и стал опускать в колодец.

«Странно, — подумал Ян, — то, что должно принадлежать высоте, опускается в глубину…» Но сейчас это было почти одно и то же. Там, в глубине, виднелся голубоватый кусочек неба, и свернутый конус змея на тугой нити тянулся к этой синеве. Яну показалось, что натянутая нить гудит от тугого ветра.

Конус погрузился в воду и, почти полный, стал медленно подниматься. Ян боялся, что катушка вот-вот выскользнет из рук мальчика или под тяжестью воды разорвется намокшая бумага.

Но мальчик осторожно тянул конус вверх.

Наконец он подхватил его рукой и протянул Яну. В змее, свернутом кульком, светилась вода. Ян прикоснулся к ней губами.

Все его существо пронзило ощущение какой-то далекой радости. Он пил из колодца детства, и не было воды слаще, и нельзя ее было сравнить ни с какой другой.

Отпив половину, он протянул остаток мальчику, устыдившись, что не сделал этого сразу. Но мальчик отрицательно качнул головой.

— В колодце есть еще немного, — сказал он, — и я могу снова запустить туда змея…

Ян заглянул в колодец, но в это время щепочка лопнула и остатки воды полетели вниз, возвращаясь к своему небу.

Ян стоял перед мальчиком, разведя руки, виноватый и растерянный.

— Ничего, — сказал мальчик, — змей высохнет… Вот только нитка сильно запуталась…

— Да… — проговорил Ян рассеянно. — Нитка запуталась… Слишком запуталась, малыш… И распутывать ее нам обоим…

— Нет, — сказал мальчик, — ты должен вернуться туда, откуда пришел.

— Как же я оставлю тебя одного?

— Я уже привык… Но ты вспоминай обо мне…

Ян хотел прикоснуться к нему, приласкать его, но рука ощутила лишь пустоту. Мальчик исчез, оставив на камне мокрого змея и спутанный моток ниток.

Ян медленно опустился на корточки и стал наматывать мокрую нить на катушку. Он распутывал петлю за петлей, думая о том, что смутная память дарила ему в эти минуты.

Змей высох на солнце. Овеваемый ветерком, он покачивался на камне, словно сам пытался взлететь. Ян подбросил его в воздух. Подхваченный ветром, змей натянул нить. Она гудела как телеграфный провод, Яну казалось, что на нити он держит не змея, а огромный синий купол неба вместе с облаками и солнцем. Он бежал с каким-то детским восторгом, и ноги его почти не касались земли. Небо тянуло его к себе так, словно тело его стало невесомым.

Змей заметался над самым колодцем и вдруг, увлеченный нисходящим потоком, резко нырнул вниз и исчез в колодце.

Гудящая нитка потянула Яна за собой. Он разматывал катушку, упираясь ногами в каменную кладку, пытаясь ослабить тягу. Змей рвался к голубоватому отражению неба. Разматывая катушку, Ян не заметил, как запутался сам. Он пытался разорвать нить, но она не поддавалась. Ян ухватился руками за цепь и полетел в колодец. Барабан бешено вращался. Цепь разматывалась со стремительной быстротой и наконец, натянувшись, лопнула.

Навстречу Яну неслось голубое отражение неба. На миг почудилось, что он летит не вниз, а вверх.

Вытянув вперед руки, Ян закрыл глаза, ожидая удара о дно колодца. Но синий кружок воды оказался небом на самом деле.

И когда вытянутые руки Яна коснулись его, оно разлетелось в осколки. Послышался звон стекла. Ян стоял у выдавленного окна в своем коттедже.

К счастью, на руках не оказалось ни одной царапины. Ян стряхнул с рукавов осколки и, обернувшись, увидел в кресле Рониса. Опущенная голова Рониса была седой. Он как-то осунулся, постарел. Его моложавое лицо было покрыто резкими, глубокими морщинами.

Ронис взглянул на Яна усталыми, потускневшими глазами.

Только желваки были напряжены и губы плотно сжаты.

— Какой чудовищный бред! — сказал Ян. — А я тебя искал там…