Фантастика 2003. Выпуск 1

— Вы не поняли. Ситуация на рынке фантастики сейчас такова, что в соответствии с законом Старджона 90 % выпущенных книг никогда не допечатываются. Те же, которые удостаиваются такой чести, как правило, с целью большей привлекательности, меняют форму при неизменном содержании. Так возникают издания в мягкой обложке для странствующих и путешествующих, а также толстые тома для коллекционеров. Попытка же издательства «АСТ» совместно с донецким «Сталкером» выпускать покетбуки молодых перспективных писателей, не предваряя их целофанированным хардкавером, пока оказалась малоэффективной, несмотря на участие в проекте Б. Н. Стругацкого. На наш взгляд составители серии до конца не определились с целевой аудиторией. Одного фэндома все-таки недостаточно.

Однако при общих пасмурных тонах нарисованной нами картины на ней присутствуют и радужные мазки. Существует узкий круг писателей (их имена мы уже назвали), читательская аудитория которых постоянно растет, и за счет этого практически все их произведения постоянно допечатываются. Если же учесть, что за писательскую карьеру каждым из семерки написано минимум 10 романов (у некоторых раза в три больше), что тираж переиздания, как правило, сопоставим со средним по стране, и при этом не забыть о стартовых тиражах одного-двух (а то и трех) «свежаков», то путем несложных арифметических вычислений можно получить искомое число, неуклонно стремящееся к озвученному с шестью нулями.

— Тем более к мытарям… — тут Смуглый натолкнулся на недоумевающий взгляд Толстого, — ну шучу я, шучу.

— Вообще феномен невероятного успеха именно этих авторов, безусловно, требует отдельного исследования. Мы же, с целью не умножать сущности, приведем ряд цитат, способных пролить свет на это явление. Как сейчас принято — no comment. Имеющий глаза, да увидит.

А. Бушков: «Интеллигент — это существо, которое оценивает не реальный мир, а мир, который существует в его воображении, он характеризуется страшным тоталитарным сознанием, что доказали французы, весело и увлеченно резавшие друг друга, пока не пришел Наполеон». («Книжный бизнес», № 8, 2002)

Ник Перумов: «Моя эпичность выросла как естественное продолжение чтения «Старшей» и «Младшей» Эдды», «Нибелунгов», «Песни о Гильоме Оранжском». Мне с самого начала казалось, что когда ты пишешь фэнтези, ты создаешь огромный мир и для тебя сцена протягивается от горизонта до горизонта. А стремление других авторов к камерности — это, наверное, продолжение русской традиции, наиболее четко выраженной Чеховым…» («Книжное обозрение», № 40, 2002)

A. Белянин: «Учителей в фантастике назвать не могу: их слишком много. Наверное, в первую очередь — народные сказки. Я читал их запоем почти до шестнадцати лет. Все, что удавалось достать, всех времен и народов. Потом, конечно, Гоголь. «Вечера на хуторе близ Диканьки». Самая потрясающая фэнтези! Дальше были Булгаков, Ефремов, Соловьев. Всегда предпочитал «живую» вещь, то есть без космоса, роботов, ракет и инопланетян. Пытаюсь по мере сил поддерживать славные традиции Гоголя и Булгакова, это великие учителя…» («Звездная дорога», № 1, 2003)

С. Лукьяненко: «Когда я пишу ту или иную книгу, я всегда в нее верю. И это ощущение веры в то, что происходит на бумаге, умение немного заиграться в эту игру, которой является сочинение текстов, и утратить грань между реальностью и вымыслом — это чувствуется всегда, и всегда придает книге живую атмосферу, которая и подкупает читателя». («Книжное обозрение», № 52, 2002)

B. Головачев: «Процесс идет. Склок меньше не стало. Дерутся за премии, дерутся за известность, пусть даже она будет скандальной. В то время как читатель голосует за талантливые произведения своим кошельком. Это единственно правильный критерий». (Сайт «Правда. РУ», 21.08.2001)

Ю. Никитин: «Я вообще люблю сочинять что-то новое. И обязательно такое, что до меня никто не писал. В вымышленном мире мне хорошо и комфортно. Там я абсолютно владею ситуацией, и ни перед кем не держу ответа за совершенные героями поступки и тот мир иллюзий, в который я погружаю читателя». («НГ EX LIBRIS», № 37, 2002)

Р. Злотников: «На вопрос о том, как удается совмещать службу с весьма плодотворным литературным творчеством, ответ прост: «Прихожу домой в семь вечера. Гуляю с собакой. Ужинаю. Общаюсь с детьми. Часов в одиннадцать сажусь за компьютер и пишу где-то до трех. Утром встаю в семь тридцать. Вот так». («Литературная Россия», № 19–20, 2002)

— Все это пустяки в сравнении с вечностью. — Длинноволосый сладко потянулся. — На мой непросветленный взгляд, следует писать так, чтобы им, нашим читателям, стало хорошо. А поскольку все в мире взаимосвязано, если им будет хорошо, то и нам будет тоже.

— Вопрос только, от чего читателям хорошо? Так, в этом году возобладала точка зрения, что от смеха. И какой только смех не пытались продавать. Обилие юмористической, сатирической, иронической, пародийной фантастики довело потребителя практически до колик.