Фантастика 2008

Пластинка — в руках этого, пациента без имени, просидевшего сиднем в кресле черт знает сколько лет. Когда она пришла и клинику пять лет назад, он здесь уже сидел… А что раньше было — ни у кого не спросишь, персонал в больничке отчего-то часто меняется.

— Я знала, что ты придуриваешься! — с ненавистью говорит медсестра этому. — Никакой ты не паралитик. Что тебе надо от меня, сволочь?

С неженской силой она бросается на «инвалида» и вырываем у него пластинку. Тот от неожиданности выпускает, но вскоре завладевает ею вновь. Медсестра не согласна терпеть поражение…

Девочка-Весна приходит в себя после удара о стену и с ужасом наблюдает, как паралитик и всегда аккуратная медсестра возятся на пропахшем хлоркой полу. Ей страшно.

Конечно, пациент сильней.

Ему ничего не стоит отобрать пластинку вновь, посмотреть насмешливо, твердо: «Не влезай, дамочка. Убьет». Взгляд жесткий, опасный.

Мужчину бы остановил один только этот взгляд. Но не женщину на грани отчаяния. Она не даст одержать над собой власть еще и этому! В тот момент, когда странный пациент берется за ручку патефона, медсестра выхватывает из кармана шприц, срывает колпачок и делает укол. Так этому и надо, никакой он не больной, обычный лжец! Все мужики — притворщики, лгуны, сволочи!

Пластинка падает из руки пациента.

Визжащая женщина, бьет, бьет, бьет ее каблуком и чувствует: отпустило. Отпустило.

Мужчина, оседая, успевает нажать кнопку на своем странном браслете.

Через мгновение в палату влетают главврач и охрана. Хлопают двери, бывшего обитателя палаты уносят, накрыв простыней — он мертв. Не сопротивляющуюся, непрерывно хохочущую медсестру уводят еще до того.

Девочка-Весна, спрятавшаяся под кроватью, видит, как главврач собирает осколки пластинки. Выражение его глаз не передать. Боль. Ужас. Безысходность.

Неужели он такой меломан?

Наверное, просто пациента любил — как и она. А пластинка — как бы кусочек этого…

На следующее утро, выйдя на работу, девочка слышит, как из знакомой палаты доносится:

— Адьез, мадрисита!

Навеки мое сердце разбито…

Уф! Обошлось. Врачи все преувеличили!

Этот жив и все будет в порядке. Пластинка играет, а значит, он жив…

Девочка радостно отпирает железную дверь, врывается в комнату… На каталке у патефона сидит полноватый крепыш восточного вида. Бессмысленный тусклый взгляд, изо рта течет струйка слюны. На руке — странного вида браслет.

Другой человек. Другая пластинка. Та же — только мелодия. И струйка эта дурацкая… И браслет с тревожной кнопкой…

— Что ж это такое? — в сердцах говорит юная санитарка. — Выдают вам эти пластинки при поступлении, что ли?

Делает решительный шаг к патефону, в глазах новичка появляется осмысленное беспокойство.

— Не бойся, не трону я ее, — машет девочка рукой. Но пациент, похоже, и сам знает, что она — не тронет.

Оба-на! Вот так сюрприз. Подойдя ближе, санитарочка видит, что пластинка склеена. Та же, та же пластинка! Все то же… Только человек другой.

— Познакомьтесь, Олечка, это наш новый пациент, — говорит главврач, неслышно появившийся за спиной. — Не выключайте только пластику, ему так спокойнее. Она хорошо на сложных пациентов действует. Ну, вы знаете. Вы зайдите ко мне потом, кажется, нам пора поговорить.

— Знаю… знаю. Скажите, а как звали этого... того?

— Я и сам не знал. Не положено. — Главврач выходит из палаты.

— Чертовщина какая-то, — бормочет Олечка. — Дурдом.

Но ощущение, что все в порядке, все равно не покидает девушку. Сердце щемит и все равно все в порядке.

Как надо.

В это же время

Смотрительница крохотного лондонского музейчика, всю смену напролет вяжущая шарф очередному внуку, сдает пост коллеге — веселой старушке, ненавидящей вязание. Ненавидящей, но остервенело создающей одну уродливую вещицу за другой. А чем еще прикажете занять руки, когда глаза должны быть заняты одним — не терять из виду картину в зеленоватых тонах, скромно висящую в углу?

— Знаете, мне кажется, я уже видел вас с этой самой книгой месяц назад! Пишете по ней диплом? — обращается к симпатичной парижанке в очках не менее симпатичный юный парижанин. Учеба учебой, но так приятно встретить в читальном зале подобную симпатягу. И повод для разговора есть!

Шит! — бормочет про себя девушка. — Мерде. И ведь придется доложить об этом куратору. Как он был против того, что-бы на пост ставили меня. Говорил, буду вызывать слишком много внимания, что все равно рано или поздно придется меня менять… И ведь придется! Хотя какое-то время у меня есть: диплом — нормальный предлог. Только бы парень не полез смотреть, что это за книга…

В мадридском баре дымно.

— Каких только глупостей не пишут в газетах! — фыркает черноволосая девушка и объясняет подружке: — Мол, наша Земля — всего лишь искусственно созданный слепок другой Земли, существовавшей миллионы лет назад. А потом — погибшей. Типа земляне успели отправить нам артефакты, отвечающие за цикличность событий, и теперь мы точь-в-точь повторяем развитие той Земли… Те же этапы, те же люди рождаются, те же события с ними происходят. Один в один. Бред!