"Фантастика 2023-74". Компиляция. Книги 1-13 (СИ)

А потом они увидели еще более странную картину: одна из лодок у причала отошла от берега и… взлетела. Она поднялась в облака, превратившись в малое подобие корабля Небесных детей, и спокойно уплыла за верхний край страницы.

Внезапное понимание было подобно ожогу.

– Не позволяйте им оседлать ветер, – сказал Кристобаль. – Ибо умчатся они так далеко, что вы не сумеете угнаться следом. Так вот в чем дело… Людям нельзя было отдавать фрегаты, которые в то время умели летать. Все, а не только «Утренняя звезда».

– «Видеть сокрытое» – это целительский дар? – растерянно проговорила Эсме и тотчас возразила себе: – Нет, это знания. Она обучала земных детей, рассказывала им то, чего они не должны были знать. А огонь…

– Это звездный огонь, – закончил за нее Кристобаль. – Вот и он, смотри.

Разросшийся город обзавелся высокой стеной, на которой виднелись узнаваемые очертания пушек. По морю и по воздуху к городу шли корабли, но, когда они были уже близко, пушки вдруг плюнули огнем, и два корабля из пяти взорвались, а остальные замерли на месте. На стене рядом с пушками были люди, но Эльги среди них не оказалось. И вообще они выглядели как дети земли, а не магусы. Дети земли, получившие в свое распоряжение мощное оружие и не преминувшие его использовать против захватчиков, явившихся с неба.

А потом появился маленький кораблик, который, с неимоверной скоростью пролетев над стеной, опустился во дворе замка Эльги, и она сама вышла навстречу тому, кто столь необычным способом явился к ней в гости. Из корабля вышел Человек-с-тенью, Феникс, и на этот раз они кинулись друг другу в объятия со страстью, уничтожившей последние сомнения в их чувствах.

На следующей странице Эсме и Кристобаль сначала увидели беспорядочную мешанину линий, однако стоило приглядеться, как сквозь хаос стали проступать образы, начертанные скупо, но вполне понятно. Падающие с неба корабли; дымящиеся развалины какого-то дома; труп с раной в груди, много трупов… Это война, поняла Эсме. Эльга дала земным детям оружие, и они его применили. Она хотела сделать их жизнь лучше, но в итоге получила море огня и реки крови. Эсме догадывалась, что и это не все.

Новый рисунок показал им зал, до боли похожий на тот, где Дух Закона признал Кристобаля Фейру невиновным в убийстве Лейста Крейна. Только здесь присутствовали пятнадцать судей. Главный – тот, что сидел посередине, – облачен во все черное словно ворон. Он и был Вороном – тем самым Капитаном Вороном из легенды, переведенной Ризель.

«Шел год седьмой от Великого пришествия, и тогда собрались все небесные люди. Первым говорил Капитан Ворон…»

– Прошло не семь лет, а, скорее, семьдесят, – проговорил Кристобаль. Его лицо сильно побледнело, крылья носа дрожали от напряжения. – Или все семьсот? Небесные дети собрались, чтобы понять, кто виновен в их бедах.

Нарисованный Капитан Ворон что-то говорил, и его внимательно слушали. Толпа зрителей была безлика, поэтому Эсме пригляделась к «судьям» и без труда обнаружила среди них Феникса. Он один смотрел не на Ворона, а куда-то в сторону. Эльги в зале не было.

– Кто же нарушил запреты? – тихо сказал Кристобаль, словно озвучивая немой рисунок. – Кто позволил простолюдинам поумнеть, дал им оружие и научил пользоваться кораблями? Кто совершил все те проступки, которые предсказывал Буревестник? И почему, раз уж все они были предсказаны, никто не сделал ничего, чтобы их предотвратить?

– Было, – сказала Эсме. – Эльгу подбросили Ворону; значит, с ее семьей, с кланом Шестнадцатой птицы, произошло что-то… страшное. Он ее почему-то пожалел и принял. Он вырастил ее как свою дочь. И, кажется, он ее по-настоящему любил.

Кристобаль задумчиво кивнул:

– Ты права. Любил. И поэтому позволил другому взять на себя ее вину.

Нарисованный Феникс встал и что-то сказал. Сидевшие рядом отстранились от него, потом вскочили. Его крылья распахнулись, но, когда поднялся Капитан Ворон, они вновь сложились, и взявший на себя чужую вину беспрекословно позволил связать себе руки и завязать глаза. Потом они увидели, как его заводят в трюм огромного корабля, тот поднимается в воздух – и страница побелела, а книга закрылась.

Точнее, ее закрыла детская рука – белая, словно оживший мрамор. Белый мальчик обратил к ним слепые глаза: его лицо казалось умиротворенным лицом статуи, но чувство, которое от него исходило, вовсе не было умиротворением. Он чего-то от них ждал, он чего-то хотел, но не мог объяснить. Они должны были что-то понять?..

– Феникса казнили за преступление Эльги, – сказал Кристобаль, пристально глядя на белого мальчика. – А потом она умерла… от тоски? От какой-то болезни? Покончила с собой? Мы ведь еще не все узнали, да?

Мальчик молча выпрямился и протянул им руки.

– Этот жест мне знаком, – тихо проговорила Эсме, тоже протягивая руку и глядя на Кристобаля. – Кажется, у нас нет другого выхода.

Кристобаль снова кивнул:

– Сорок лет был навигатором, но никогда не был ничьим матросом. Что ж, пора и это попробовать…

И он последовал ее примеру.