"Фантастика 2024-10". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)

– Когда-то боги были слабыми, смертными. Но путем труда и борьбы добились бессмертия, могущества, изобилия. Цель оказалась достигнутой, и боги предались беспечной жизни. Купались в роскоши собственных благ, отдыхали, развлекались, наслаждались... Но предела совершенству нет. Как бы ни было хорошо, всегда может быть лучше. Боги это понимали, но долгие лета беззаботности, прекрасные неисчерпаемые плоды былого труда ослабили их волю, утолили жажду двигаться вперед, прилагать усилия, жертвовать во имя великой цели... Боги понимали, что им не хватит духу оставить их волшебный мир. Не хватит смелости себя изменить. Это осознание мучило, но боги не могли смириться...

– И отправились за горизонт, – предполагает воин-маг.

– Нет, не смогли, – качает головой Леарит. – Боги создали людей.

– Зачем?

– Чтобы за горизонт отправились вы, – улыбается девушка. – Боги создали дикий мир, где выжить можно лишь сражаясь, ибо только так, преодолевая преграды и себя, можно стать лучше, и бросили туда своих детей. Многие погибли, но сумевшие выжить дали потомство. Мир начал заселяться, похожий на решето: люди отсеивались, падали вниз, оставались самые крупные, стойкие. Со временем потомки богов приручили мир, опасностей стало меньше, и в живых начали оставаться те, кто сего не заслуживал, рожали детей...

– И боги сбросили на мир гору всяческих опасностей.

– Верно. Боги разделились на два лагеря. Одни создают людям преграды, совращают, ослабляют, другие помогают не сбиться с пути, справиться с опасностью.

Эгорд в недоумении.

– Но... вы же запретили себе вмешиваться в жизнь людей.

– Не вмешиваемся лично, – напоминает Леарит. – Но делимся силой.

– Магия?

– Да. Боги, извращающие людей, дают заклинания, не требующие ума и труда для освоения, все они разрушают, ослабляют, дурманят, тянут человека назад, в дикость. Боги-помощники даруют сложные заклинания, но ими можно строить, защищаться, лечить, познавать.

– Мои заклинания светлые. Хотя есть одно темное, действительно простое – с помощью руны забрать чужую силу, даже друг, от магии далекий, частично освоил. Но применяю редко и, как правило, пью силу мертвых врагов.

– А вот боги, давшие людям темную магию, не удержались от соблазна. Ввергая людей в разврат, ложь, праздность, угодили в свою же ловушку, уподобились малодушным людям. Среди богов начались разногласия. Падшие во главе с богом Ямором создали свой мир и перебрались туда, стали называться демонами.

Время окончательно теряет границы, Эгорд не может понять, сколько прошло – месяц или год, всегда одно и то же: стены, прутья, мгла, ступени-улицы, полные демонов и криков... Противоядия нет, истории Леарит повторяются, да и Эгорд рассказывает о походе с Витором в логово виверны уже раз десятый... или тридцатый... Когда наступает молчание, оба в абсолютной власти времени, не помогает даже счет секунд, Эгорд пробовал считать вслух, но Леарит сказала, что между «один» и «два» молчал то ли минуту, то ли час... Кстати, когда это было?..

Лишь демоны навещают как по расписанию, но каждая пытка похожа на другую, после ритуала издевательств демоны наперебой голосят:

– Ну что, Ледяной Рог, не передумал?

– Пошли с нами, Рог, ты здесь и так долго торчишь!

– Уже как-то неловко тебя пинать, все-таки свой...

– Точно, Шипохвост дело говорит! Ледяной Рог, идем, на тебя смотреть жалко.

– Пурпурная Бестия соскучилась по твоим ласкам!

– Ага! Откормим, отпоим!

«Хотят сбить с толку, сбить с толку», – повторяет мысленно Эгорд, жалко, что нет сил заставить всех заткнуться. С головой погружается в воспоминания, перебирает как бусинки на ниточке, трепещет над каждым. Но однажды события начинают путаться местами, память тасует сцены из прошлого хаотично, а стоит задуматься об очереди – Эгорд словно проваливается в глухой тупик лабиринта.

Все чаще, чтобы успокоиться, подходит к прутьям: какой-никакой, а все же пейзаж. Если не обращать внимания на вопли и пылающих на столбах грешников, то даже красиво. Простор, бесконечная лестница сияет зеркалами улиц и лавовыми реками, небо грохочет бордовыми тучами, молнии сплетаются в сложные узоры, ломкие кружева.

Ветер по-прежнему метет пухлые комья ржавчины, ее с каждым днем больше, это радует. Хоть что-то позволяет мерить время. Так сколько все-таки в плену, год или месяц?.. «Ищи середину», – говорил Витор. Месяцев пять. А если провождение времени мучительно, то время растягивается, значит, на самом деле месяца два-три.

Под вереницы проходящих мимо демонов и грешников вновь перебирает воспоминания. С ужасом понимает, что некоторые забываются. Парочку каким-то чудом вспоминает, но... о боги, да что же это... вся лента прошлого в дырах. Камалия... помнит, как спас в башне, как сражались с демонами на равнине, в крепости, в подземельях, как лечил ее раны, нес на руках... Но что между? И в каком порядке? Такой хаос всюду: с Витором, Милитой, Наядой...