Фантастика и Детективы, 2012 № 02

— Она девчонка что надо, как приведет себя в порядок, а готовит она просто здорово. Можно подумать, что поварешка приросла у нее к руке, так ловко она с ней обращается, и тебе вовсе не надо будет жениться на ней.

Мэт побледнел.

— Вы с ума сошли!

Он повернулся, чтобы сделать рывок к двери. Тяжелая рука упала ему на плечо.

— Сынок, — сказал Дженкинс голосом, в котором звучала угроза, — если девчонка пробыла с мужчиной наедине больше двадцати минут, считается, что они должны пожениться как можно скорее. Поскольку ты чужой в наших краях, я не хочу тебя принуждать. Но с той минуты, как Эб ушла из этого дома, она перестала быть моей дочерью. Никто не просил тебя привозить ее обратно. Эта девчонка, — добавил он удрученно, — съедает больше меня.

Мэт полез в карман брюк. Он вытащил бумажник и извлек из него пятидолларовую ассигнацию.

— Может быть, это немного скрасит вашу жизнь.

Дженкинс тоскливо посмотрел на деньги, протянул было руку, но быстро ее отдернул.

— Не могу, — простонал он, — не стоят того эти деньги. Вы привезли ее вы ее и увезите.

Мэт глянул сквозь открытую дверь на машину, содрогнулся и прибавил вторую пятерку. Дженкинс покрылся потом. Он с отчаянием смял бумажки в своей широкой ладони.

— Ладно, — сказал он хриплым голосом, — это десять чертовски убедительных доводов.

Мэт бросился к машине и сел за руль.

— Вылезай, — сказал он резко, — ты дома.

— Но па…

— Отныне он будет тебе любящим отцом. Прощай!

^{Художник М. Н. Мушников.}

Волоча ноги и сутулясь, девушка обошла машину. Но, подойдя к крыльцу, она выпрямилась. Дженкинс, стоявший в дверях, отпрянул назад перед своей низкорослой дочкой.

— Скверный грязный старикашка, — прошипела Эбигайль.

Дженкинс торопливо поднял бутылку к бороде. Тут она, должно быть, выскользнула у него из рук. Но, вместо того чтобы упасть, осталась висеть в воздухе горлышком вниз. Виски полилось Дженкинсу на голову. Дженкинс, который теперь стал еще более похож на Нептуна, повернулся к машине и печально покачал головой.

Мэт лихорадочно развернул машину и стремительно вылетел со двора. Несомненно, это был обман зрения. Бутылки виски не висят в воздухе без поддержки.

Найти хижину Гэя оказалось нелегко. Мэт два с лишним часа кружил по грязным дорогам.

Он решил задержаться, когда в четвертый раз проезжал мимо хижины, которая во всем отвечала описанию Гэя, кроме того, что была обитаемой. Свет из окон потоками лился в темноту. По крайней мере, он сможет расспросить о дороге. Запах жареной ветчины, доносившийся из дому, довел его до исступления. Мэт постучал в дверь. Может быть, его даже пригласят к ужину!

Дверь отворилась.

— Входите. Что вас держит?

Мэт замигал.

— Нет, нет! — вскричал он. На мгновение он почувствовал себя героем старого анекдота о пьяном в гостинице, который, шатаясь, вновь и вновь возвращается все к той же двери. Каждый раз его выставляют с возрастающим возмущением, пока он, наконец, не произносит жалобным тоном: «О боже, неужели вы один живете во всех комнатах сразу?»

— Что ты здесь делаешь? — спросил Мэт слабым голосом. — Как ты… каким образом ты сюда попала?

Эбигайль втянула его в хижину. Внутри было чисто, светло и уютно. Пол подметен, две нижние откидные койки на противоположных стенах аккуратно застелены. На столе стояли два прибора. В плите горел огонь и готовился ужин.

— Па передумал, — сказала она.

— Но он не мог. Я ему дал…

— Ах, это, — она полезла в карман платья. — Вот! — Она протянула ему две смятые пятидолларовые бумажки и пригоршню серебряных и медных монет.

Мэт машинально пересчитал мелочь. Ее набралось на доллар тридцать семь центов.

— Па сказал, что послал бы вам больше, но это все, что он смог наскрести.

Мэт тяжело опустился на стул.

— Но каким образом ты… я ведь сам точно не знал, где находится это место. Я ж тебе не сказал, куда я еду.

— О, я всегда хорошо умела находить дорогу и потерянные вещи. Как кошка.

— Но… но… — запинаясь, заговорил Мэт, — но как ты сюда попала?

— Приехала, — ответила она.

Невольно Мэт посмотрел на стоявшую в углу метлу.

— Па одолжил мне мула. Я уже отпустила его. Он сам найдет дорогу домой.

— Но ты не можешь оставаться здесь. Это невозможно!

— Ну, пожалуйста, мистер Райт, — в голосе Эбигайль появились успокаивающее нотки, — моя мама всегда говорила, что мужчина не должен принимать решений на пустой желудок. Посидите и отдохните. Ужин готов. Вы, наверное, умираете с голоду?

— Нечего здесь решать… — начал было Мэт, но замолчал, глядя, как она ставит на стол ужин — толстые ломти жареной ветчины с густой подливкой, маисовые лепешки, воздушные бисквиты, масло, домашнее варенье, крепкий черный кофе, дымящийся и ароматный. Щеки Эбигайль раскраснелись у плиты, она выглядела почти хорошенькой.

— Я не в состоянии есть, — сказал Мэт.

— Чепуха, — ответила Эбигайль, наполняя его тарелку.

Мрачно Мэт отрезал ломоть ветчины и положил его в рот.