Фантастика и Детективы, 2013 № 04

Протянув руку и глядя на меня подозрительно и без улыбки, он процедил:

— Очень любезно с вашей стороны, что вы пришли.

Я поздоровался и сел у его стола, догадываясь, что могло меня ожидать, откажись я от приглашения инспектора. Он просто-напросто пришел бы в мою аудиторию, защелкнул бы на мне наручники и приволок сюда.

Я вовсе не хочу этим сказать, что у инспектора Айрина было отталкивающее или вообще чем-либо примечательное лицо, оно было вполне заурядным. Столь же заурядны были его темные волосы и простой серый костюм. Он был чуть моложе средних лет, несколько выше и крупнее меня, и по его глазам видно было, что во всей Вселенной его ничто не интересует, кроме службы. У меня сложилось твердое убеждение что, помимо уголовной хроники, он ничего не читает, даже газетные заголовки; что он умен, проницателен, восприимчив и начисто лишен чувства юмора; что он ни с кем не знаком, разве что с другими полицейскими, которые ему также безразличны. Это был ничем не примечательный и все же страшный человек; и я знал, что улыбка у меня получилась вымученной.

Айрин сразу же приступил к делу; чувствовалась, что он больше привык арестовывать людей, чем общаться с ними. Он сказал:

— Мы не можем найти несколько личностей, и я подумал, не окажете ли вы нам помощь?

— Я изобразил на лице вежливое удивление, но он оставил это без внимания. — Один из них работал швейцаром в ресторане Хэринга, вы знаете это заведение, ходите туда много лет. В конце уик-энда он исчез с полной выручкой — около пяти тысяч долларов. Он оставил записку, где написал, что любит ресторан Хэринга и с удовольствием там работал, но десять лет ему недоплачивали жалованье, и теперь, как он полагает, они квиты. У этого парня своеобразное чувство юмора.

— Айрин откинулся в своем вертящемся кресле и бросил на меня хмурый взгляд из-под бровей.

— Мы не можем его найти. Вот уже год, как он исчез, а мы все еще не напали на след.

Я решил, что он ждет от меня ответа, и выпалил первое, что пришло в голову:

— Возможно, он уехал в другой город и сменил фамилию.

Айрин посмотрел на меня удивленно, словно я сморозил еще большую глупость, чем он мог от меня ожидать.

— Это ему не поможет, — сказал он с раздражением.

Мне надоело чувствовать себя запуганным, и я храбро спросил:

— А почему бы и нет?

— Люди воруют не для того, чтобы спрятать добычу навсегда; они крадут деньги, чтобы их тратить. Сейчас он уже истратил эти деньги, думает, что о нем забыли, и снова нашел где-нибудь работу в качестве швейцара.

— Наверное, у меня был скептический вид, потому что Айрин продолжал:

— Разумеется, швейцара, он не сменит профессию. Это все, что он знает, все, что умеет. Помните Джона Кэррэдайна, киноактера? Я видел его когда-то на экране. У него было длиннющее лицо, один сплошной подбородок и челюсть; так вот, они очень похожи.

Айрин повернулся в кресле к картотеке, открыл ящик, вытащил пачку глянцевых листов бумаги и протянул мне. Это были полицейские объявления о розыске преступника, и если человек на фотографии не слишком походил на киноактера, то, во всяком случае, у него было такое же запоминающееся лицо с длинной лошадиной челюстью.

— Он мог уехать и мог сменить имя, — отчеканил Айрин, — но он никогда не сможет изменить это лицо. Где бы он ни скрывался, мы должны были найти его еще несколько месяцев назад: эти объявления были разосланы повсюду.

Я пожал плечами, и Айрин снова повернулся к картотеке. Он вынул оттуда и протянул мне большую старомодную фотографию, наклеенную на плотный серый картон. Это был групповой снимок, какой сейчас редко можно увидеть: все служащие мелкого заведения выстроились в ряд перед его фасадом. Человек десять усатых мужчин и женщина в длинном платье улыбались и щурились на солнце, стоя перед небольшим зданием, которое я сразу узнал: это был ресторан Хэринга, и он не очень отличался от нынешнего.

— Я обнаружил это на стене в конторе ресторана; не думаю, чтобы кто-нибудь когда-нибудь за все годы хоть раз взглянул на эту фотографию.

Крупный мужчина в центре — первый хозяин ресторана, основавший его в 1885-м году, когда и был сделан снимок. Всех остальных на фото никто не знает. Но вглядитесь внимательней в эти лица.

Я послушался и сразу понял, что он имел в виду: одна из физиономий на снимке как две капли воды была похожа на ту, в объявлении о розыске. Такое же поразительно длинное лицо, такой же лошадиный подбородок, по ширине чуть ли не равный скулам. Я взглянул на Айрина.

— Кто это? Его отец? Дедушка?

— Возможно, — ответил он неохотно. — Конечно, это не исключено. Но не слишком ли он смахивает на того парня, за которым мы охотимся? И посмотрите, как он ухмыляется! Словно специально устроился снова на работу в ресторан Хэринга в 1885 году и теперь оттуда, из прошлого, насмехается надо мной!

— Инспектор, — сказал я, — то, что вы рассказали — необычайно интересно и даже захватывающе. Поверьте, вы полностью завладели моим вниманием, и я ничуть не тороплюсь. Но я не совсем понимаю…