Фантастика и Детективы, 2014 № 05 (17)

Далит закрыла глаза, собираясь с духом. Вытащила из нагрудного кармана чёрный цилиндрик камеры. Пару секунд подержала его в ладони, потом, наконец, отважилась взглянуть.

Надо же, не разбилась. А значит, всё ещё не закончилось.

10

Цифры. Только цифры.

Семьдесят шесть часов — заряд камеры.

Сорок километров — если не лжёт затрёпанная карта.

Полтора — уже чуть меньше — литра воды.

Три шприца с антигистамином.

И уже троих её близких поглотила эта прожорливая земля.

Она нажала на кнопку записи.

— Моё имя Далит Харэль. Я иду искать Санкторий. Чем бы он ни был.

Слово было сказано. И стало легче.

11

Он был здесь от начала времён. До поры дремал, ожидая своего часа — от века неживой, незрячий. Истинный хозяин проклятой земли.

Первые люди были смешны. Они верили в науку. Устанавливали границы аномальных зон, не щадили техники, и собственные жизни отдавали без жалости — лишь бы доказать себе, что всё постижимо. Их потомки — одичавшие, но, спасибо запасливым праотцам, вооружённые до зубов — были мудрее: они верили в ненависть. Эти нравились Хозяину больше. Он даже подготовил для них скромный подарок — жаль, его сумели по достоинству оценить лишь другие…

Далит проснулась. Села рывком, чуть не потеряв сознание от боли в руке. Осоловело завертела головой — с волос посыпались комья земли.

Лежанка ушла в землю почти полностью. Ног уже не было видно. Лишь носки сапог поблёскивали в свете луны.

Что ж. Правило номер один. Не засыпать на земле.

…Конечно, здесь слова утратили смысл. Но не все.

— Я дойду, — пообещала она — не то себе, не то твари из мутного сна. — Дойду.

Ночь сменилась тусклым рассветом.

Думать о Лиаме, о Яэль, о том ребёнке у дороги было невозможно. Приходилось — о другом. О ненавистном.

Санкторий — есть. По крайней мере, есть пятиметровая стена. О ней, об этой пресловутой стене, рассказывал ещё Нир. А вот что там внутри — ну, если исключить невозможную версию о живых мертвецах? Братская могила? Или — ещё остроумней — обычный участок джунглей, огороженный от пытливых глаз?

Или, скорее всего, то, из-за чего властям на самом деле понадобилась эта мёртвая, гнилая земля. Какое-нибудь месторождение… но чего? Да будь там хоть алмазные копи — разве стоят они того, чтобы сражаться больше полувека?

Далит остановилась, давясь кашлем. Похоже, вот и правило номер два. Нельзя злиться. Сбиваешься с ритма. Антигистаминные инъекции и так еле помогают.

А ведь, наверное, были до неё такие же правдоискатели. Не могли не быть. Где-то они теперь…

Что-то сдавило пятку. Далит опустила глаза. Ну так и есть — подошвы сапог уже увязли в земле.

Правило номер пошло-оно-всё-к-чёрту. Не останавливаться. Просто идти.

Пару раз она издалека видела людей — тех, кого называли боевиками, повстанцами, захватчиками… Бояться их не получалось, хотя Далит вполне отчётливо представляла, что бы они сделали с ней, безоружной бейтджальской тварью.

А к закату второго дня она натолкнулась на эту птицу.

Переливчатые лазурные крылья волочились по земле, цепляясь за корни деревьев. Больная. Или раненая. Если так, её можно съесть.

— Эй, — зачем-то позвала Далит.

Птица не отреагировала.

Далит, склонившись над ней, дотронулась до оперения, оказавшегося неприятно скользким. Птица резко, рывком повернула к ней голову. Тускло блеснул затянутый мутной плёнкой глаз.

— Г-господи… — Далит отпрянула назад.

В рваной ране на груди птицы копошились белые черви.

Как она до сих пор жива? Как?

— Сейчас, сейчас, подожди, — забормотала Далит, оглядываясь по сторонам. Наклонилась за камнем — и перед глазами угрожающе заплясали чёрные точки.

Да уж, геверет Харэль. Это у камеры заряд семьдесят шесть часов. А на сколько тебя-то самой хватит?

Короткий замах. Камень с мерзким хрустом придавил голову птицы к земле.

Крылья дёрнулись. Ещё и ещё. Тело билось, силясь вытащить из-под камня размозженную голову.

Далит закричала. Бросилась прочь, не разбирая дороги — куда-то навстречу громовым раскатам. И отчего-то стало ясно: то, что называют Санкторием, уже совсем рядом.

12

Ноги месили грязь. Капли дождя хлестали по лицу. Сколько часов это продолжалось и сколько ещё продлится, Далит не знала.

Просто шла.

Из туманного марева выросла белая стена — уже в который раз… Зрение услужливо подсовывало желаемую картину, не считаясь с реальностью.

В ладони был зажат размокший огрызок карты. Чернила поплыли — ничего было не разобрать. И всё-таки Далит остановилась, поднесла клочок бумаги к лицу…

…и поняла, что больше не сможет сделать и шагу.

Настало время расплачиваться перед собственным же телом за трёхдневный переход. Угасшая было боль в руке вспыхнула с новой силой. Ставшие вдруг непослушными, как в дурном сне, ноги подкосились, и Далит ничком упала в грязь.

Она подняла голову. Проклятый мираж и не думал рассеиваться. Наоборот, стал казаться таким реальным — вплоть до щербин и трещин на бетонных плитах…

Она поползла — если это можно было так назвать. Пальцы здоровой руки впивались в стебли травы, подтягивая за собой онемевшее тело. Не было ни мыслей, ни страха, ни времени…