Фантастика и фэнтези польских авторов. Часть вторая

Только лишь когда Фриц приехал домой после первой учебки, мама проговорилась, что все устроили — он отправляется в Норвегию. В учебном лагере парень немного столкнулся с армией и не мог успокоиться — так хотелось драться! Он мечтал перевестись к танкистам, сам видел себя храбрым командиром с Рыцарским Крестом на груди. Тем временем, в Норвегии он не получит даже боевой нашивки. Ведь там ничего не происходит! В этом он винил родных. Из-за них он не станет героем. Но тут в отпуск с восточного фронта приехала пара ребят из его класса. Карлик[92], наш красавец, спортсмен и храбрец Карлик… Встретились они возле костёла. У Карлика на мундире была прикреплена орденская ленточка, только Фриц на нее не глядел. Вместо этого он глядел на искалеченное лицо школьного товарища, на которого в свое время поглядывала не одна девчонка — сейчас у Карлика не было носа, а все лицо было покрыто шрамы от обморожений. Алоиз, с которым они сидели за одной партой, не сказал Фрицеку ни словечка. Они стояли перед входом в церковь. Лойзик схватил дружка за пуговицу мундира, покачал головой и ушел. Алоиз, самый верный приятель, с которым когда-то делился любыми тайнами! С того времени Фриц уже без печали думал о своем назначении на службу.

Командир ему попался хороший. Фельдфебель Хоймар Шлиебекс, ветеран первой мировой войны, на гражданке — аптекарь, был справедливым и добрым. Его внешность прекрасно соответствовала темпераменту: низенький, пухленький, с выдающимся брюшком. Красные щеки, курносый нос, темные глаза и русые, прореженные временем волосы дополняли образ саксонского мещанина. Как он сам говорил, прекрасно помнил себя образца 1914 года, когда восемнадцатилетним говнюком попал на фронт. Чувствовал он тогда себя затерянным и перепуганным. Но им занялся хороший человек, так что теперь он возвращал свой долг. Фельдфебель командовал тремя рядовыми и ефрейтором-радиотелеграфистом. Все вместе они образовывали гарнизон стратегически никому не нужной метеорологической станции неподалеку от Каутокейно, на самом севере Норвегии, за Северным полярным кругом. На праздники двое рядовых получили двухнедельные отпуска домой, ефрейтор на пару дней отправился в Тромсё, так что в деревянном домике они остались только вдвоем.

— Фриц… — голос командира прервал размышления парнишки.

— Ну? — не слишком по уставу ответил Фрицек.

— Я тебе дам «ну», прохвост. Вытаскивай задницу из кровати и разожги печку, дармоед чертов, — пробурчал унтер-офицер, поплотнее закутываясь тулупом.

Фриц вздохнул, отбросил одеяла и быстренько пробежался к стулу, на котором вчера вечером повесил мундир. Он не был высоким, как большинство силезских мужчин, но физический труд сформировал у него замечательную фигуру. Парень был широкоплечим, с сильной грудной клеткой и узкими бедрами. Вот только ноги казались непропорционально худыми. Фриц быстренько оделся, зажег керосиновую лампу, глянул под печку и выругался. Donnerwetter. Дрова закончились, нужно было надевать шинель и выходить на мороз, клиньями и молотом разбить несколько чурбаков, топором нарубить сосновых щепок на распалку. Он еще разик вздохнул, оделся и вышел во двор — там полярная ночь, солнце и так не встанет, а на темную дрова рубить он не станет. В нарушение устава Фриц запустил дизель-генератор, зажег электрическую лампу за домом и взялся за работу. Парень выкатывал из-под навеса распиленные колоды, ставил чурбаки на ровном месте, прикладывал клин, слегка забивал молотом — дома такой называли «пырликом» — и когда клин углублялся в древесину настолько, чтобы не падать под собственной тяжестью, Фрицек отступал, брал молотом размах из-за головы и валил по клину что было силы. Чаще всего, одного удара хватало, чтобы кругляк растрескивался, но бить еще нужно было уметь. Тут одной силы было недостаточно. Дитлев из Гамбурга, здоровенный, словно гора, который теперь поехал домой на праздники, хотя и был сильнее молодого силезца, с рубкой справлялся намного хуже. Он не знал, что тут необходимо хорошо сладить замах, шаг, согнутые в коленях ноги и наклон туловища. Ну, еще он не знал, что руки должны быть расслабленными, чтобы молот падал свободно. Фрицек еще мальчишкой научился рубить дрова и работать молотом и топором, так что теперь быстро разбивал колоду за колодой. Расколов несколько, он отложил молот и клинья, после чего начал мельчить дерево на ровные поленья. Хотя термометр показывал восемнадцать градусов ниже нуля, парень через полчаса разогрелся, снял шинель, оставшись в кашне и пуловере, надетом на мундир. Он подумал, что раз фронтовики за бой врукопашную получают серебряный знак с винтовкой в дубовом венке, танкисты — с танком, пилоты — с самолетом и так далее, он мог бы запросто получить «Знак лесоруба» с топором.