Фантастика. Журнал "Парус" [компиляция]

— Милая, я так старался… Или вновь переборщил?

— Сейчас проситься к нему начнет, — прошептал капрал.

— Таких туда не отправляют, — сказал сержант, оглядывая осиную талию девушки.

— Что ты, дорогой, я счастлива, Никто, кроме тебя, не отважился бы на подобное. — Иртрэм смерила взглядом лейтенанта, согнала улыбку с лица: — Я готова следовать за Юклой Стэ, лейтенант.

Коо Свелка растерялся, густо покраснел.

— А?! Что я говорил? — обрадовался капрал, призывая товарищей своих в свидетели. — Беда в том, кисонька, что стволы мы повычистили.

Свелка покраснел пуще прежнего, но молчал.

— Эта… Тут, знаете, вроде и очередь возникла, — вспотел от натуги, пока нашелся, сержант. — Эта… А вот резина, э… диван, то есть, раньше вашего занимал, пожалуй.

— Согласна быть второй.

Что тут началось!

— А за его нахальство…

— И за сопротивление Патрулю, — вставил Бам-бер.

— …Ни за что не пустим! Мы так долго драили стволы, пожалейте же и наш труд, прэлестное создание, — стонал Жюкрет.

— Три года — невелик срок, притерпитесь помаленьку, — по-отечески посетовал Коо. — Сочетаться браком дело нехитрое. Еще передумает который…

Иртрэм пожалела о том, что не записала формулы, как одними глазами испепелять ничтожеств.

— Э-э, прошу прощения, если я где-то перегнул, но это — жизнь, — откровенно испугавшись, спохватился блюститель Параграфа. Овладев собой, лейтенант ввел в бой последний козырь: — Я могу спустить тебе, Юкла, пропуск…

— Юкла Стэ, — мягко поправила его Иртрэм.

— Ваша правда, только я сказал — Юкла, и точка! Слушай, Юкла. Даю пропуск на Землю, но диван — мой!

— Лопну, а не пойду! — взревел диван.

Свелка отвернулся от дружка Юклы, всем своим видом показывая, что прочие должны помалкивать, пока идет торг. В немой злобе и при оскорбленных чувствах диван чуть отступил и, разогнавшись, врезался в обидчика. Обхватил, наносил тугие удары — звонкие, но без членовредительства…

Влюбленные остались почти с глазу на глаз.

— Он прав: три года — пустяк, — сказала Иртрэм.

— Помогите! — взмолился лейтенант. Влюбленные не обращали на него внимания.

— А еще (помнишь, дорогая?) я спрашивал про земные обычаи. — Он порылся в карманах и достал три сонных розы в консервантном чехле. — Вот, позабыл тогда…

Диван завалил лейтенанта. Свелка заразительно хохотал и от того слабел еще больше, катался по земле, икал, сорил обрывками слов, моля о снисхождении. Юкла Стэ угомонил приятеля, отозвал. Переговорили.

— Решено. Диван остается у Землянички, а я — со спокойной душой. Раньше шагнешь — раньше вер…

Иртрэм ахнула, любимый сделал шаг и исчез. Лейтенант и девушка остались вдвоем (не считая дивана). Свелка потупился, обмозговывая положение (ик!.. ик!). Потом, надумав нечто, направился к уцелевшему углу коровника, достал пропуск, облепил его по контуру глиной. Отсчитал положенное расстояние и призвал в свидетели девушку с диваном:

— Я был неправ, прошу прощения у вас троих, но нас задушили планом: дай — и не греши. Теперь сделанного не вернуть. Хотите — считайте это свадебным подарком, хотите — дружеским жестом…

Трижды полыхнуло пламя. Бревна венца разбросало одним махом.

— Юкла… Юкла Стэ, возьмите пропуск.

Пропуск исчез.

— Что же касается каналов и тех взрывоопасных формул, то мы их засыплем… И надумал же ваш друг. Как школьник — на скамейке ножичком… А вообще-то молодец!

Иртрэм шагнула к лейтенанту.

— Давайте, я почищу оружие.

Коо Свелка протянул бластер. Она взяла его, вдавила Кнопку на рукоятке, и из ствола выскочил грязный тампон. Лейтенант кивнул — спасибо за помощь. И покраснел.

— Думаю, Юкла Стэ не обидится, если я вас поцелую. — Иртрэм привстала на цыпочки. Коо зажмурился… Вдруг испугался чего-то и пустился наутек. Нецелованный, видно.

Сверху просыпалась свежая партия бессодержательных облаков, а из подземных лабиринтов поднялась рачительная пара роботов. Они добровольно шли на восстановление коровника, а увидят — пополнят ящики свежей глиной.

* * *

Но кто-то спорит, есть ли на Марсе каналы.

Рисунки Валерия РУЛЬКОВА

Гжегож Бабуля Покойся в мире!

Рассказ

_{Парус №7 1989 г.}

Управляющий был толстощек, округл и весь лучился сердечностью. Время от времени он поправлял сползающие на кончик носа очки. Профессиональная любезность его, заискивающие улыбки меня коробили.

— Итак, насколько я понял… — подвижные руки перелетели от очков к пиджаку, на котором управляющий расправлял невидимые складки. Слишком подвижные руки. — Уважаемый господин хотел бы сопоставить слухи о нашем предприятии с истинным положением вещей и, в зависимости от этого, так сказать, сопоставления…

Мы прошли коротким коридорчиком, стены которого были обиты панелями из сандалового дерева. Выход закрывали мощные ворота, конечно же, черного цвета. На воротах — массивная задвижка с богатой гравировкой. Под ладонью моего проводника задвижка подалась, и ворота бесшумно отворились.