Фантастиш блястиш

В течение первой минуты после падения я не чувствовал ни боли, ни негодования.

Виной тому были спасительные меры моего гипофиза. Крошечный кусочек мозга отчаянно и неутомимо посылал в кровь все новые и новые дозы эндорфинов. Но они несли лишь мимолетный эффект.

Не в их силах было заставить меня позабыть то ужасающее зрелище, что я увидел в последний миг своего падения.

– Эй…

Было тяжело дышать и очень хотелось скинуть лежащее на мне тело.

– Эй, ты живой…

Тело не хотело отвечать. Оно лежало сверху, изо всех сил вцепившись в мои плечи скрюченными пальцами. Оно не давало мне пошевелиться. Оно молчало и пугало меня ещё больше.

«Вот так попал…», – подумал я.

Но и мысли не спасали, потому как в голове в тысячный раз прокручивалась одна и та же картинка. Мозг пытался осознать, как это так произошло:

«Мгновение назад узкая фиолетовая полоска леса существовала далеко-далеко, на линии горизонта. Но вот внезапно она стала стремительно увеличиваться в размерах? Приближаться? Но как? Каким образом такое возможно?..»

Пронизывающий холод понимания окутал все моё существо толстым войлоком леденящего ужаса. Я знал ответ. Я видел, как подобно скороспелым грибам деревья выскакивали из земли и молниеносно расправляли фиолетовые кроны, становясь стройными высоченными подпорками темно-оранжевому небу.

И происходило это не где-то далеко. Поочередно ряды деревьев прорывались из-под земли уже совсем близко: в семи метрах, в пяти метрах, в трёх…

«Господи…».

Я мог бы помолиться. Но важнее было стряхнуть с себя ненужные воспоминания, пошевелиться, разогнать стынувшую кровь.

– Эй!

Помимо моей филейной части также пострадал правый локоть, левый бок. В меньшей степени – затылок и левое ухо. Было больно.

Болевая чувствительность вернулась. Но не это меня волновало. Мне было тяжело дышать. Груз тела лежащего на мне человека по-прежнему перекрывал моим легким доступ кислорода.

– А можно уже слезть с меня? – прохрипев смесью негодования и просьбы, я заставил человека в сером комбинезоне расшевелиться.

Конечно, он не был бугаем или великаном. Человек в сером комбинезоне был щупленьким, худощавым, но все равно не являлся пушинкой.

– Сейчас-сейчас…

Он обещал.

– Извините…

Он двигался.

– Извините.

Он извинялся. Но его слова меня не интересовали. Сейчас в противовес недавнему прошлому я как раз ждал от него действий, а не слов.

– Давай-давай, – хрипел я.

– Почти…

Ему тоже было нелегко. И пускай при падении человек в сером комбинезоне воспользовался мной как подушкой безопасности, избежать легких травм ему тоже не удалось. Из его рассеченной брови над левым глазом медленно сочилась кровь. Её редкие капли попадали мне на шею. И мне это очень не нравилось. По этой причине я ещё больше оживился в своих стремлениях и начал отпихивать лежавшего на мне персонажа руками. Мимоходом я также успел сообразить, на что именно наткнулся мой невезучий локоть.

«Не в глаз, а в бровь!»

– Вот и получилось, – произнёс я некоторое время спустя.

Тогда мы уже сидели друг напротив друга. Над нами мирно шелестела фиолетовая листва.

– Ясен пень, – прокомментировал человек в сером комбинезоне, поправляя перекошенные падением очки.

Мне было интересно, что именно подразумевает его реплика. Но в моем рационе были и другие темы для разговоров.

– Так кто ты? – спросил я.

– А ты как думаешь?

Было сложно понять, раздражён ли человек в сером комбинезоне моим вопросом или же он злится из-за падения на дно ямы. Я не стал гадать. Я взял и пошутил:

– Охотник за приведениями?

Шутка определённо пришлась ему по вкусу.

– Почему это? – поинтересовался он в некотором смущении.

И в то же время на его лице возродилась улыбка. Она снова обнажила остроконечным треугольником зубы своего хозяина.

– Костюмчик соответствующий, – пояснил я.

– А…, – осознал человек, который меня спас.

Но мы сидели на дне ямы. Там не было удобно. Там не было приятно. К тому же мы оба имели синяки, ссадины и испачканную землёй одежду.

И поэтому нужно было решать.

А ещё было важно сотрудничать.

– Окулист.

– То есть?

– Так меня зовут. Ты же хотел знать моё имя? Теперь оно тебе известно. Тебе полегчало?

– Нет.

– Что и требовалось доказать.

– А что здесь произошло?

– Ты сам все видел.

– Видел, но не понял.

– Ты – дурак?

– Нет.

– Тогда не придуривайся. Все тебе понятно.

Окулист не захотел продолжать разговор. Он захотел подняться на ноги и выбраться и ямы на свет божий. Хотя какой бог мог создать Фиолетовую Дубраву? Вряд ли нормальный, добрый или адекватный…

– Толкни меня, – попросил Окулист, когда уже стоял на ногах и пытался руками ухватиться за края ямы.

Схватив его за голени, я помог ему вылезти из ямы. Выбравшись, он подал мне руку и подтянул меня наверх.

– Спасибо, – сказал я, стоя в тени фиолетовых деревьев.

– Не за что, – ответил он с некоторой отрешенностью.

Выражение его лица давало понять, что отнюдь не все проблемы исчерпаны.

– Чего мы ждём? – спросил я.

Глупый, глупый, глупый…

Кто??? Вопрос или я?

Едва мой слух уловил произнесённые мною слова, меня тут же накрыло осознание собственной жалкой природы.

«Зачем я спросил?» – было непонятно.