Фантастиш блястиш

– Пах! Барах! Пах!

Струйка красной жидкости брызнула Алексею в лицо. Он поморщился.

– Замечательно, – прозвучало в этом случае слишком позитивно.

Алексей сплюнул, утёр лицо тыльной поверхностью ладони…

– Отвратительно.

После его взгляд начал скабрезно изучать новую сцену из жизни. Взгляд немного радовался. Взгляд немного смеялся. Но в целом все было уныло и печально.

– Картина Репина «Приплыли»…

Голова журналиста повернулась в сторону человека, продолжавшего делать ему тантрический массаж. Тело при этом приподнялось на левом локте.

– Как тебе? – спросил Алексей у женщины.

Улыбка медленно расползалась по губам.

– Вот идиот! Правда?

Но смеха не было. Ситуация не позволяла журналисту продолжать смеяться. Он понял этот лейтмотив интуитивно. Или же значение имели женские глаза размером с пятак, которые предупреждали о необходимости избирательного подхода к словам и поступкам.

– Он… Он…

Женщина хотела разразиться речью. Она пыталась. Только вот результата не было.

– Он… Он…

– Да! Он подох!

Коротко и ясно.

– Ах…

И тут последовал новый грохот. Женщина упала.

«А ведь глаза меня предупреждали…», – подумал Алексей.

Но признавать ошибки было бессмысленно. Девушка уже лежала на полу без чувств. И факт этот нельзя было исправить или переврать.

«Какой я непослушный…».

Теперь мечтать о продолжении замечательных телесных ласк было совершенно нелогично.

– Идиот! – зло бросил Алексей и начал подниматься с массажного места.

Но оставался вопрос:

«Кто?»

– Эй, эй! Че такое?

Оказавшись на ногах, Алексей попытался оживить лёгкими пинками неудачно упавшего незнакомца, потом тем же приемом свою новую подругу. Однако реакции не было ни там, ни там.

«Черт! Все плохо!» – мысли отнюдь не радовали.

К тому же зрение все время вырывало из прилежащего пространства обстоятельства чужой внезапной смерти.

– Ну и придурок же ты! – это было обвинение.

Журналист обращался к человеку, лежащему на полу в луже собственной крови. Неуклюжесть довела этого неизвестного до нелепого конца. Он много кричал и в итоге докричался.

Пытаясь надавать по мордасам противнику в лице Алексея Казанского, он споткнулся и со всей дури налетел на большой металлический подсвечник. Как результат, выступающая часть предмета обихода вошла в левую глазницу и вышла в области затылка.

«Ужас!»

Алексей негодовал над такими превратностями судьбы.

– Судьба-судьбинушка…

С кислого лица журналиста сочилось великое разочарование в странных причудах Вселенной. Ему не нравился такой поворот событий. Ему очень хотелось перемотать плёнку, вернуться туда, где все было хорошо, где жизнь казалась прекрасным досугом. Но нет…

«Нет, нет, нет…».

В попытке исправить положение вещей Алексей ещё раз пнул ногой подругу. Результат остался неизменным. Она все ещё не хотела подниматься и вести себя подобающим образом. Состояние духа журналиста из-за этого постепенно скатывалось в бездонную пропасть.

И прекрасная сауна, что радовала прежде, уже не казалась всё тем же волшебным и притягательным местом.

«Фигня полная!»

Алексей посмотрел туда, потом сюда…

«Плохая карма сказывается…».

Сауна теперь выглядела иначе.

«Фигня этот ваш белый свет!»

Видимо все волшебство, что копилось в прекрасной сауне ранее, заключалось в красноватом свете. А может был ещё какой невидимый эфир, что склеивал детали в одно, но он исчез, рассеялся, и все стало обыденно, постыло…

– Фигово…

Однако стоять и экстазировать на ровном месте по поводу утерянного былого величия журналист не собирался.

И сколько бы его глаза не скользили с ностальгической ноткой по душевым кабинкам, по парилке и по массажному месту, окружённому магией зажженных свечей, было ясно главное – все кончено!

– Валить бы надо…

Тихий шёпот обрёк правду в слова.

– Момент упущен. Идеальность нарушена. Все пропало…

Или же не все?

Алексей оглядел себя. Он был голым. Но он никуда не пропал. Он никуда не делся. Руки, ноги, голова – были на месте. Его жизнь продолжалась. А значит, он все ещё мог найти ту самую идеальность, о которой мечтал.

«Только нужно валить. И нужно найти одежду».

С некоторых пор рассеянный взгляд по сторонам стал особой фишкой журналиста Казанского. Раньше он не позволял себе такого поведения. Но сегодня мир вокруг него изменился.

«Не знаю зачем. Не знаю почему. Но я обязательно выясню», – правда, с гарантиями сегодня было туговато.

Журналист давал себе обещание все последние несколько часов. Милая кучерявая женщина на время отвлекла его от этих печальных мыслей, циркулирующих по замкнутой петле недоумевающего мозга.

Только вот теперь эта милашка лежала на полу в бессознательном состоянии.

Это значило, что все снова пошло наперекосяк.

А ещё женщина так и не сдержала обещание.

– Она не принесла.

Взгляд обшарил трижды каждый сантиметр сауны. При хорошем белом освещении, которое включилось благодаря самоубийственному грубияну, можно было обнаружить искомое даже при беглом осмотре. А уж при тщательном тройном – подавно.

– Одежды нет.

Чуть-чуть разозлившись, Алексей в очередной раз пнул лежавшую на полу девушку.

– Ты не принесла мне обещанную одежду.