Фантастиш блястиш

Упрёк звучал назидательно. Но он не мог быть услышанным. Гнев здесь был бесполезен.

«Кого ещё обвинить?» – Алексей не знал.

Однако он знал, что не хочет быть голым.

«Я не могу пойти куда-то голым!»

Лезть в мусорку за старой одеждой было ниже его достоинства. К тому же у него было достаточно смелости и сноровки, чтобы отправиться на поиски. Как ни как журналист находился в магазине одежды.

– Сам разберусь, – это был ещё один упрёк.

Алексей переступил через девушку и направился к двери.

– А ты лежи, – сказал он, махнув на девушку рукой.

Через несколько шагов ему пришлось преодолеть очередное препятствия. Неизвестный мужик изрядно запачкал пол своей кровью.

– Гадость, – сказал журналист, перескакивая от одного края озерца крови к другому.

И вот он оказался перед дверью. С внутренней стороны не было никаких табличек. А если бы кто и захотел их сюда присобачить, то тем самым убил бы весь фэн-шуй. Согласно здравой логике очень логичного дизайнера, что был ответственен за прекрасную сауну, дверь должна выглядеть максимально незаметно.

«Ведь никто не захочет отсюда уходить. И никому не нужно лишнее напоминание о том, что в мире есть что-то ещё. Пусть остаются здесь навсегда!» – такова была движущая идея.

Но сауна изменилась!!! Теперь здесь на полу лежали тела. Одни дышали, другие не дышали. Приятного в этом было мало. Оставаться не имело смысла. Было большое желание уйти…

Различить и выделить было действительно сложно. Но Алексей помнил, откуда именно пришёл. Да и белый свет в отличие от красного имел свои преимущества. Он позволял видеть щели и границы. На расстоянии полушага с этим проблем вообще не возникало.

«Но как тебя отпереть?» – Алексей не видел ручки.

Короткие поиски позволили понять, что ее нет по сути.

«Нет!!!»

Но зато сбоку была обнаружена кнопка.

«Белая на белом…».

Алексей нажал на кнопку.

– Дзын, – звук был тихим, призванным не беспокоить тех, кто хотел спокойствия и уединения.

Дверь отворилась пружинящим движением. На глаза снова попалась плитка, светильники, коробки…

И вроде бы нужно было пойти по коридору налево, найти одежду, убраться прочь… Но глаза почему-то пожирали коробки, за которыми была другая дверь. Глаза хотели чего-то своего.

«Предательски странное желание», – мысли правильно описали новое чувство.

И невольно возник вопрос:

«Может быть, хватит уже? Сколько ещё? Разве недостаточно было дверей?»

Наверное, в этих утверждениях присутствовала трезвость ума и здравомыслие. Но иногда просто чего-то хочется и все тут. И ничего тут не поделаешь.

– Надо проверить.

И за словами пряталась мысль:

«Очень интересно. Очень хочется».

Именно так руки журналиста потянулись к коробкам, то есть сами собой, игнорируя упрёки разума. Они очень хотели разгадать ещё одну тайну. И возбуждение предвосхищения пробежало по нервам как высоковольтный электрический разряд.

«Сейчас, сейчас…».

Было много нетерпения.

«Сейчас, сейчас…».

Руки очень торопились. Сразу и с наскоку они схватили три коробки и попытались раскидать преграду на раз-два-три. Не получилось.

– Ой…

«Я думал, они пустые», – измышления пришли с опозданием.

Все уже свершилось. И ничего не получилось.

«Да уж!»

Журналист опешил. Он понял, что ошибся. Его удивление изучало серый картон, замотанный салатово-желтым скотчем, и стремительно росло. Челюсть скрипела зубами от досады. Подушечки пальцев саднило от чрезмерных усилий. Да и мышцы кое-где замкнуло и защемило.

«Я кажется вывихнул плечо», – а это определённо огорчило.

Прошла секунда. Боль под правой лопаткой стала стихать. Появилась надежда.

«А может лишь слегка потянул. До свадьбы заживет», – Алексей надеялся на лучший исход, – «Хотя к черту вашу свадьбу!»

У журналиста пока ещё не было стойкого определения будущего.

Он ещё ничего не планировал. Тем временем включился мозг. Мозг эмпирически понял важный факт, что коробки не только заполнены и запечатаны, но ещё имеют такой вес, словно содержат внутри себя урановую руду.

Но разве могло это остановить бывалого журналиста?

– К черту!

Журналист не стал корячиться и строить из себя высокого интеллектуала. Он поступил по-простому.

– Пошли-ка вы…!

– Бух!

Возможно, коробки было затруднительно передвинуть, но зато их было несложно уронить. Поэтому ещё раз было:

– Бух!

Конечно, пришлось немножко поуворачиваться от падающих коробок. Но не беда. Обошлось без травм. Впрочем, собственная сохранность мало интересовала Алексея. Другое дело – сохранность коробок. Несмотря на внешний пофигизм и прочие обстоятельства, Казанский являлся человеком ответственным.

А значит, его интересовало конечное состояние коробок после их падения на пол.

Он беспокоился.

Напрасно. Качество картона не подкачало.

«Хорошее качество».

Картон не порвался, не оставил на себе царапин и вмятин. И пускай коробки падали на пол, издавая глухие стоны, сталкиваясь между собой и поднимая клубы пыли. Их сохранность все равно оставалась идеальной.

«Чудо какое-то!» – это было тонко подмечено.