Фантазии Старой Москвы (СИ)

Пацан умеет тонко и трогательно выводить: "Лю-ю-юди добрыя-я-я, сами мы нямэ-э-эсныя, пагарэ-э-эльцы. Дедушка слепой, дома у нас нэ-э-эту, сгарэ-э-эл. Пада-а-айте Бога ради хто скока смо-о-ожет!" А впрочем Юрка смышленый, он уже научился импровизировать, может вставить вместо "сгарэл" что-нибудь наподобие "ахирел", или заместо "сможет" - "смажет", за что украдкой получает от деда оплеуху. Но парнишка он такой - отчаянный, искусство тем более требует новых форм. Дед же, вопреки своей натуре, на работе произносит не слова даже - заклинания: "Не приведи Господь вам, любезные, оказаться в нашем положении. Никогда не зарекайтесь!" Получая же милостыню, выдыхает: "Благослови господь, радость моя, и пусть мир войдет в твой дом!" Юрка же щебчет что-то типа: "Паминь!", что по идее должно означать "аминь". Смысла слов Юрка все равно не знает, но ему кажется, что таковой - в звучании, что очень близко буддистскому пониманию лицедейства. А, впрочем, я сейчас сказал лишнее.

В метро хрен внедришься, там своя мафия. И смотрящие забирают три четверти выручки, в чем их понять вообще можно: надо делиться и с ментами, и с дежурными по станции, и с уборщиками, и даже с ворами. Таков закон столичного чрева, да в общем-то и Руси-матушки в целом. От супермаркетов отгоняют охрана. Возле рынков пастись не дают торгаши да все те же бандюги. Так и приходится слоняться по улицам и клянчить на удачу. Иногда и гонят, но значительно чаще все же подают. Да, гонимым быть плохо. Но гнобимым все же – хуже.

Ночуют старик и мальчик подвале древнего дома в Кривоколенном переулке. Двухэтажный особняк отдали на реставрацию, но рабочие уже лет семь как не приходят на объект. Ходят слухи, что воротилу, который взял памятник архитектуры в аренду на сорок девять лет с обязательством по восстановлению строения, грохнули. Хотя может просто много народных богатств наворовал и свалил на хрен… то есть, на Канары. По счастью цокольную часть не отключили от коммуникаций и можно жить. В общем, теплое местечко, хотя и не малина. Там и еще есть постояльцы, народец разный и стремный. Все умещаются дружно, без особенных конфликтов. Последние возникают лишь когда кто-то напивается до положения риз и начинает бузить. Дебоширов здесь скручивают и дают остыть на сквознячке. Очередное доказательство старой идеи о том, что анархия действительно – мать ваша… пардон, порядка, конечно, мать.

Совсем рядом - страшная Лубянка. Ну, это по словам Феодосия такая прям ужасная; старик утверждает, что де бывал там и "вкусил". Желтый дом в свете закатного солнца выглядит даже весело, но такому перцу как Феодосий непонятно верить или как. Вот, странно... На той же Лубянке стоит голубая Юркина мечта: Дворец Детских Радостей. В его недра Юрку с дедом не пускают, не по чину, охрана злючая. И воображение мальчика рисует дивные картины, в которых сказочные герои вежливо предлагают юному погорельцу все радости и развлечения мира. Как всегда, остается довольствоваться лишь видом витрин, за которыми дышит иная реальность, может быть даже и подлинная. В отличие от подлой, в которой вынуждены обитать мальчик со старцем.

Родом они из села Благодатного, и называются "благодатенцами". Оно на границе лесостепи и Дикого Поля. Со времен царя Гороху у благодатенцев отхожий промысел такой: погорельцы Бога ради. В летний период християне мирно трудятся на своих усадьбах, осенью же, после уборки урожая они хреначат бродить с сумою по матушке Руси и прикидываются несчастными. В это деле благодатенцы поднаторели дай Боже, и каждый проявляет свой отпущенный Господом талант в меру натуры, давя на жалость сердобольному великодушному населению великой империи.

Случаются годы, когда играть не приходится. Засухи, заморозки, дожди, саранча, войны, восстания, революции, перестройки, дефолты - все это приводит к подлинному голоду, а то и мору. И разбредаются побираться уже всем селом, причем делают это совершенно искренне. Ну, в такие годины колобродят почти все на многострадальной, но все же благословенной шестой части земной суши. Подают в лихолетье хуже, ибо страдает-то вся страна. Но люди таки спасаются. Да и когда прикидываешься, а не душу изливаешь, всегда получается убедительней. Сей факт доказывает, что искусство выше жизни, искренность же нужна не на промысле, а в каких-то других делах.

При советской власти пережитки пытались искоренить. Не сразу - постепенно, ведь когда и твой отец, и твой прадед, и твой пра-пра-пра были погорельцами Бога ради, у тебя уже генотип. В селе разрушили церкву, построенную, кстати, на собранные благодатенцами подаяния, Бога отменили. А вот нищебродство все еще бытует - и все потому что на страну все обрушиваются и обрушиваются напасти, горе-горькое по свету шляется и Благодатное невзначай стороною не обходит.