Фантазии Старой Москвы (СИ)

С ментами Басманного района у подвала консенсус. Каждая новая смена, собрав с постояльцев приюта дань, говорит (устами одного из городовых): "И штоп тут у меня без фокусов!". Под "фокусами" и "у меня" имеется в виду промысел на территории района. Людишки-то разные, и средства пропитания у всех своеобычные. А ежели что случается "на раёне", обитатели подземелья доложат, что знают, операм. Так работает правоохранительная система и государство вообще. То есть, подвал выгоден не только его жильцам.

Своды у подвала округлые, старец говорит, дом еще с каких-то донаполеоновских времен, переживший пожар. Что такое "донаполеоновские времена" Юрка не знает, но ему представляются какие-то страшные ящеры и динозавры, гуляющие по полям. А вот "пожар" для мальчика – нечто непонятное: пацан в курсе, конечно, что случилось с его близкими предками, но ни одного пожара наяву он еще пока не видал. Может это налет Змея Горыныча? По правде, Юрка так не смог научиться любить мамку с родным дедом, они ж все время в отходах. Подымала его бабка Софья, старуха вредная, жадная и тупая. Она и Феодосию-то Юрку отдала "на пользование" только потому что тот денег заплатил, так сказать, арендовал. Аргумент о том, что старик пацана спасает от казенного дома, для нее пустое место.

Феодосий утверждает, что де якшается с духами Старой Москвы, даже с духом какого-то Ленина, который якобы хвалился деду, что танк у своей могилы остановил. Особенно часто по словам Феодосия на Лубянку завитывает дух какого-то Железного Феликса. Это что ли такой трансформер… Юрка полагает, эту фигню старец придумал для статуса. А впрочем пущай трындит: чем бы старый не тещился…

Всякая лафа имеет обыкновение заканчиваться. Посередь ночи в подвал нагрянули такие полицаи, которых Юрка еще не видывал. Они были красивые, огромные и статные как настоящие супермэны. С матом бугаи согнали всех в центральный каземат (там камбуз) и поставили улов на колени. Обитатели вели себя как сонные мухи, ведь контингент привык ко всему. В смысле плохому - хорошего здесь не ждут.

Не самый внушительный, но ведущий себя как бонза полицай убедительно и спокойно произнес:

- Нам нужен глухонемой чуваш. Где он прячется.

Народ безмолвствовал. Действительно: И-о среди улова не было, ушмыгнул, зар-раза.

- Будьте благоразумны, ребята. Сдадите искомое - вам же лучше будет.

- Куда уж лучше... - Съязвил один из обитателей.

- Пеняйте на себя, идиоты.

"Идиоты" стояли стадом, глядели на ментяр ненавидяще и одновременно внутренне ликующе. Каждый думал: "Ну, слава те Господи это не за мной!" Мальчик же, положив голову на дедово бедро, додремывал.

- Погоди, начальник! - Воскликнул старец. - Вон там, в подклете глянь...

В подвале есть такой потаенный куток - именно для таких вот случаев. Беглого дворника выволокли, при этом несколько раз больно ударив. У-у смотрел затравленно и обреченно, как будто он - поросенок, которому сейчас отсекут яйца. Старший мент выволок чуваша на свет, сверил личность с картинкой на своем телефоне. Удовлетворительно хмыкнул.

- У-у-ы-э-э-э... - Промычал несчастный, за что получил под дых.

- Молодец, старикан. - Назидательно произнес начальник. - Заморыш твой?

Юрка перепугался. Уму уже захотелось запричитать: "Д-я-яденька, самы мы ня мэ-э-эсныя...", но перебил дед:

- Внучок, гражданин начальник, мы с дяревни...

- Да ладно. Все мы с дяревни. Се ля ви.

Иону поволокли наружу. Тот по своему обычаю мычал, наверное прощался. Казалось бы, инцидент исчерпан, но далее последовала самая неприятная процедура - тотальный шмон. Полицаи бесцеремонно выкидывали вещи на пол и брезгливо в них копались. Обыскивали и людей, причем творили это безобразие со знанием дела и предельно грубо. Не пожалели даже мальчика: громила облапал пацана без церемоний. С деда ловко сняли пояс, тот самый, в котором он хранит бабло. Старик сказал полицаю:

- Креста на тебе нету, сынок.

- Есть. - Ответил бугай. - Вот, смотри. - Блюститель Закона вынул из грудков золотой крестик, на золотой же цепи.

- Да не крест это у тебя. Аксессуар.

- Там, наверху и без тебя разберутся. - Разумно ответил правоохранитель.

Обитателей поодиночке стали выводить наружу. Необычное продолжение, такого раньше не случалось. Кто-то покорно не сопротивлялся, некоторые возбухали, за что получали дубинами по всем местам. Последними оставались старик с мальчиком. Их трогать не стали, но неожиданно вежливо попросили освободить помещение. Главный полицай надменно произнес.

- А вы гуляйте. Пока. Подвал будет опечатан, и молите Бога и советскую власть, что для вас все так обошлось.

Так два человека - тот, у которого все позади и тот, у которого в жизни все еще только (будем надеяться) начинается, очутились на улице. Всех же остальных закинули в грузовики с решетками и отправили в неизвестность.

Между тем на улице ветрило гонял мокрый, налипающий на хари снег. Накатило чувство нелегкой досады, перемешанное со страхом. Впервые мальчик отчитал старика:

- Фигли ты добился своим этим прогибом... эх, деда, деда.