Фантазма. Любовь без точных координат

Накейн

Неизвестность убивает. Это не пустые слова. Кому как не исследователю пустынных мест знать, насколько может быть опасным простое неведение о том, что ждет за горизонтом, за далеким барханом или горной скалой. История народов Данкора хранит множество примеров того, как прославленные герои – полководцы погибали, считая, что спасения ждать уже бессмысленно. Немало известных деятелей сгубили и ложные надежды.

И вот настал день, когда я сам, совсем как те герои, о ком читал в старинных книгах из школьной библиотеки, оказался на распутье без указателей. Пребывал в полном недоумении, был не в состоянии даже предположить, что ждет нас дальше. Выходит, я напрасно надеялся, очнувшись после крушения, что хваленый дрон, спасатель заблудившихся путников, сумеет отправить сигнал куда надо и привести к нам тех, кто действительно поможет. А не тех, кто поймав на свое средство связи наш клич бедствия, решит полакомиться легкой беззащитной добычей и явится на дикую планету лишь затем, чтобы изловить и сожрать вкусных, сочных чужаков. Почему я всегда так, стоит подумать о лучшем, прибавляю туда же мысли о худшем? Наверное, тому виной привычка с детства быть осторожным, никогда не расслабляться и не уплывать слишком далеко на мягких, пушистых облачках приятных фантазий. Так меня учил дедушка… Отправляясь за грибами, помни о скорпионах. Собирая жирных личинок в гнезде рогатой многоножки, не забывай о том, что неподалеку бродит их свирепая мамаша, которая всегда готова броситься на защиту своих малюток.

Перебрав свои воспоминания, я так и не смог дать точный ответ на вопрос: уцелела ли “Фантазма” после нового прыжка в гиперпространство?

Мне хотелось верить в то, что нас найдут, за нами вернутся. Но надежда таяла, а потому я был готов поверить в любую ерунду, такую как привидевшийся Эвалейле город с башнями. Откуда бы ему тут взяться? Дрон пока не нашел на этой планете признаков наличия разумной жизни. Я был склонен верить механическому компаньону, напичканному различными датчиками, анализаторами, индикаторами. Можно было бы пофантазировать, что мы оказались в огромнейшем заповеднике, где никто и ничто не вторгается в естественное течение жизни дикой природы. Но будь здесь развитая цивилизация, способная обеспечивать защиту обитателей заповедника от браконьеров, падение челнока точно бы засекли и поспешно среагировали на вероятную угрозу со стороны неизвестных чужаков – вторженцев.

Заброшенная научная станция? Хотелось бы верить, что кто-то построил ее на этой планете много лет назад. Желательно, чтобы создатели сего чуда науки и техники не напичкали башни смертоносными ловушками. Болтая по вечерам с другими работниками на “Фантазме” я слышал немало историй о самострелах, газовых камерах и прочих средствах борьбы с непрошеными гостями на секретных объектах.

Я выбрал для себя самую простую версию – ориентир, не порождающую размашистых иллюзий. В горах, на большой высоте, сигнал дрона может стать сильнее. А если там еще найдутся залежи руды – проводника и усилителя тока, у нас появится реальная возможность в прямом смысле древнего мистического выражения “достучаться до небес”. Должны быть в этой галактике свои патрули рейнджеров и спасателей. Лучше думать так, чтобы потом не вздыхать, разочарованно вопрошая: “А где же город? Где научная станция? Тут нет никаких высотных зданий, только длинные тонкие скалы устремляются за облака”.

Проведя ладонью по отросшей щетине, я понял, что еще через один привычный галактический день она превратится в полноценную густую бороду. Решил проверить, благо представился повод для испытаний, насколько хороша самонаводящаяся бритва. Вытащил нечто похожее на стандартный электрический бритвенный станок из контейнера. Не задумываясь о возможных неприятных сюрпризах, нажал единственную кнопку и поднес устройство к подбородку.

Самонаводящаяся бритва до боли вцепилась мне в лицо как личинка хищного жука. Я отчаянно пытался избавиться от электрического паразита. Потеряв равновесие, упал на пол и катался по нему в борьбе с чудовищным инопланетным изобретением, рьяно взявшимся выщипывать щетину вместо того, чтобы ее аккуратно состригать. Бритва в небьющемся стальном корпусе, поняв мои недобрые намерения, то резко взлетала, ускользая из рук, то совершала новые налеты. Но и я пошел на хитрость. Притворившись, что прекратил сопротивление, сумел поймать и отключить злонамеренный прибор, сразу после того, как он успел выдрать клок волос из моего виска. Может, на самом деле это настоящее оружие, замаскированное под простейшее и безопасное устройство бытового назначения? Если предположить, что моя версия правильная, тогда сразу станет понятно, зачем вздорной богачке понадобилась целая партия таких штуковин.

Поглаживая будто горящую в огне нижнюю часть лица, я решил поискать съестные припасы торговца. Аппетит разыгрался нешуточный после короткого, но утомительного сражения. Бади улетел охранять свою хозяйку при купании. Спросить насчет съедобной растительности и живности было не у кого, а сам я не торопился рисковать, надеясь только на воспоминания о прослушанной лекции. И нюху доверять не спешил. Да, я с закрытыми глазами, только по запаху мог отличить съедобный гриб или кактус от ядовитого на родном Данкоре. Но, здесь, в неизвестной чужой галактике, незнакомые ароматы могли меня обмануть и преподнести плохой сюрприз, еще худший, чем самонаводящаяся бритва.

Найдя оторвавшуюся от приборной панели челнока охлаждающую секцию для хранения продуктов, оснащенную искусственным интеллектом, я активировал ее. Сразу же передо мной появились две пластиковые упаковки. На одной была нарисована рыба, и мне вспомнились жареные закуски из морепродуктов, которые я впервые в жизни попробовал на борту “Фантазмы”. Да, от соленой и хорошо прожаренной ториденской марилии я бы не отказался. Удивительно вкусная рыбешка. На второй упаковке пышной зеленью кудрявился салат.

– Приятного аппетита, господин Текерман, – на общем языке произнесла встроенная в пищевую секцию программа.

Открыв желанный “рыбный деликатес” я чуть не задохнулся. Запашок струился как под конец дневной торговли с лотков на дешевом базаре – мягко говоря, несвежий. И сомнительного вида рыбка покоилась не под сметанным соусом с овощным пюре и кусочками кисло-сладких фруктов, а под лапками, хвостами и щупальцами каких-то скользких пестрых каракатиц.

– Что это такое? Почему еда испорчена? – возмущенно спросил я виртуальную помощницу.

– Ваше любимое блюдо, господин Текерман, подано как всегда свежайшим, – возразила программа. – Мелко нарезанные сырые болотные гредленды с мальками глазатки под вонючим соусом из белой водоросли.

Прослушав голосовое сообщение, я понял, что скользкий чешуйчатый торговец питается сырыми морепродуктами, да еще предпочитает блюдо “с душком”. Или питался… Неизвестно, что там с ним было дальше, после того, как он от нас уплыл в невесомости. То ли он выжил после удара в висок, то ли умер на борту лайнера, а может, распылился на атомы в гиперпространстве.

Пытка протухшими хвостиками каракатиц оказалась не по силам даже отважному охотнику на гигантских насекомых, способному одолеть и зажарить на вертеле ядовитую плотоядную сколопендру. Не желая приобрести расстройство желудка, я решил, что мое потерявшее много сил тело перебьется на временной растительной диете и открыл упаковку с салатом. В нем увидел аппетитное на вид и приятно пахнущее, почти как серая барханная пряность, зеленое пюре. Воспользовавшись пластиковой ложечкой, положил немножко необычной еды на язык, и тут же запрыгал с диким воем. Вместо нежного салата мне досталась прямо-таки термоядерная приправа, такая забористая и задиристая, как если бы смешали дикорастущий данкорский хрен с горной языкодральной горчицей да еще добавили семян перцового кактуса.

Прокашлявшись и отдышавшись, я решил воздержаться от экспериментов до возвращения Бади и его хозяйки. Вновь занялся разборкой всевозможных товаров. Обрадовался найденному вместительному, легкому и удобному рюкзаку. Сразу положил туда пару фляжек для воды, карманные фонарики, металлическую емкость, которую можно приспособить под котелок для приготовления пищи и кипячения воды. Собирая вещи первой необходимости в поход, я старался не думать о том, насколько трудно нам будет выбраться с неизвестной планеты и удастся ли нам спастись вообще.

Сдается мне, очень заразна раздутая на пустом месте гордость богачей. Иначе как объяснить то, что я не мог сказать правду своей невольной спутнице в опасном путешествии. Признаться ей в том, что на самом деле не могу сбежать в лес и беззаботно жить там, напевая ритуальные песни, как настоящий дикарь из племени охотников. Не только потому, что мне бы совесть не позволила бросить женщину в беде. Вместе у нас больше шансов остаться в живых и найти способ отправить сигнал тем, кто поможет вернуться домой.

Там, где-то очень далеко отсюда, на горячем и сухом Данкоре, меня ждала вся деревня как единственного спасителя. Ведь если я тут застряну, не успею возвратиться до следующего набега кочевников, мало кому из односельчан удастся выжить. Свирепые дикари могут в этот раз вырезать всех жителей до единого. Снова и снова мне вспоминались мать и сестра. То, как они провожали меня на корабль рекрутеров. Неподвижно стояли среди желтых песков и со слезами на глазах смотрели мне вслед. Издали могло показаться, что они просто щурятся от сурового ветра пустыни, заметающего мелкий колючий песок в лицо. Но я смотрел внимательнее ландриан, сопровождавших меня будто арестанта под конвоем. Хотя те были в защитных очках и масках. А меня от родной стихии не отделяло ничто, кроме пыльной робы из грубой ткани.

Погрузившись в воспоминания, не сразу расслышал очень подозрительный шум в лесу. Будто кто-то довольно большой и массивный старался красться тихо и незаметно, чтобы намеченная жертва не засекла его приближение.

Разве Бади не должен внимательно следить, что происходит в лесу рядом с нами? Отойдя от обломков челнока, я углубился в чащу. На протоптанной зверями тропинке к водопою заметил свежие следы и почуял резкий запах. Во влажной торфянистой почве были хорошо видны отпечатки лап с длинными когтями крупного шестилапого зверя.

Метнувшись обратно к обломкам, я прихватил первый попавшийся под руку предмет, который мог использовать как оружие, и помчался по следу опасного хищника вниз по склону холма к реке.