Фантом

Полковник колобком подкатился к Смирнову и зычным командирским голосом доложил:

— Командование Киевско-Житомирской ордена Кутузова третьей степени ракетной дивизии готово к проведению инспекции. Руководитель группы сопровождения полковник Кашкин, — и затем, широко улыбнувшись, добавил: — Гостеприимная марийская земля всегда рада гостям!

— Насчет гостеприимства, Владимир Иванович, пока ничего не могу сказать, но с погодой ты явно подкачал, — едко заметил Смирнов и потер рукой начавший белеть на морозе нос.

— Игорь Сергеевич, претензии не ко мне. Вы были гораздо ближе к небесной канцелярии, — отшутился тот.

— Не будем спорить! До бога далеко, а ты рядом. Поехали, пока не зазвенели! — распорядился Смирнов.

— Есть! — козырнул Кашкин и предложил: — Если не возражаете, предлагаю следующий порядок. Впереди машина ВАИ, за ней «поларис» с представителями НЦУЯО, ЦОРД и американскими инспекторами, затем «буханка» с моими офицерами. Багаж и личные вещи повезет «козел».

— Как скажешь, Владимир Иванович, ты здесь хозяин! — не стал возражать Смирнов.

Кашкин обернулся к подчиненным, зычно отдал команду, и все пришло в движение. Долговязый майор и восемь офицеров — сопровождающих от ракетной базы, выдерживая четкий шаг, ровной шеренгой подошли к американским инспекторам и представились. Затем ядовито-зеленая машина, чем-то напоминающая буханку хлеба, лязгнув металлическими внутренностями, резво подкатила к сложенным в горку багажу и рюкзакам американских инспекторов. Из нее выскочил не первой молодости капитан и, блеснув на солнце линзами запотевших очков, вместе с прапорщиком принялись шустро перебрасывать вещи в машину.

Перси с тревогой проводил взглядом свой рюкзак: его бесцеремонно швырнули на пол «буханки», поднялся по ступенькам в автобус и занял место рядом с Блю. Позади них расположились офицеры НЦУЯО и ЦОРД. Последним вошел Кашкин и, пробежавшись строгим взглядом по рядам, приказал водителю:

— Степа, заводи «поларис»! Едем вокруг «Ешки»!

«Поларис»?! «Буханка»?! «Ешка»?! — Перси недоумевал, не находя объяснения такой сверхсекретности русских.

Двери этого, в отличие от ядерного американского «полариса», русского автомобильного чуда с душераздирающим визгом захлопнулись, и через мгновение Перси почувствовал себя так, будто попал в камнедробилку. Зубы выбивали барабанную дробь, голова грозила вот-вот оторваться, а в ягодицы шпыняла сорвавшаяся с креплений пружина. Судя по перекошенной физиономии, не лучше чувствовал себя и Блю. На очередной кочке он не выдержал и сквозь зубы процедил:

— Садисты! И вот так каждый раз!

Перси, чтобы не прикусить язык, промолчал и, вцепившись руками в ручку переднего сиденья, отвернулся к окну. По сторонам тянулся унылый пейзаж: занесенные снегом поля с редкими перелесками, покосившиеся от времени и непогоды бревенчатые избы, угрюмые мужики, как ему казалось, злобными взглядами провожавшие кортеж, — все то, что и двадцать лет назад он видел в Подмосковье.

Через километр картина за окном разительно изменилась. Дорогу стиснули заборы из красного кирпича, из-за которых аляповато помпезными особняками вызывающе заявляла о себе новоявленная русская буржуазия. Затем начались пригороды Йошкар-Олы, но рассмотреть их Перси не удалось. Центр города остался в стороне, и колонна, описав замысловатую петлю, въехала в уютный дворик.

На крыльце инспекцию встречали нервно переминавшаяся заведующая гостиницей и два дежурных администратора, больше смахивающие на вышибал из ночного бара. Кроме них во дворе и поблизости в парке не было ни души, лишь вдалеке за деревьями мелькали пешие патрули. Опытным взглядом Перси оценил: местная контрразведка с первого шага жестко очертила вокруг инспекторов незримую черту.

Но сейчас, после пытки в «летающем холодильнике» и русском «поларисе», ему было не до нее, в нем жило одно желание — поскорее забраться в тепло. Им с Брайеном достался угловой номер. Спартанская обстановка, а еще больше новая, после мороза, напасть — духота и жар, исходивший от раскаленных батарей, вскоре «выкурили» их в холл.

Там уже толкались Кейт с Эрл и постреливали похотливыми взглядами в угол, где стоял телевизор. Вряд ли им были интересны мелькавшие на тусклом экране местные красавицы, водившие хоровод у лесного родника, когда их живое воплощение сидело перед ними на диване.

Перси тоже задержал взгляд на горничной, и, действительно, в ней было за что зацепиться. Губки бантиком, кокетливая родинка над верхней губой, пышные формы и вызывающе глубокий разрез на короткой юбке, в который проглядывали соблазнительные розовые ляжки, заставили быстрее бежать кровь.

— Что, Марк, давно телевизор не смотрел? — ироничный вопрос заставил его смутиться.

Обернувшись, он увидел перед собой расплывшуюся в ухмылке физиономию Хилла. Тот причмокнул губами и мечтательно произнес:

— Ничего не скажешь, хороша! Я бы не прочь с ней покувыркаться.

— Да, мощная секс-бомба, — согласился Перси.

— Рассчитываешь взорвать?

— Ален, кончай ерунду пороть!