Фантом любви (СИ)

Он вышел в коридор, поправил и вернул пустую раму, где раньше находился старый волшебник, на стену. На этом вроде бы больше ничего не осталось от недавнего погрома. Гарри ещё раз прошёлся, чтобы убедиться, что всё исправно, затем отправился наверх. Побитый вид в зеркале напомнил ему о Роне, и он криво ухмыльнулся, мстительно представляя, как, наверное, больно тому было, когда в него вцепились острые когти филина и его светлой подруги. Не позавидуешь. Поняв, что и самому не помешало бы что-то сделать – не дело с синяками оставаться и терпеть боль – он сходил за лекарствами и осторожно обработал последствия стычки. После лечения сделалось немного лучше. Но душевная мука никуда не уходила. Гарри сидел на кухне и разглядывал скудный обед. Есть тоже не хотелось. Он отмахнулся и снова подался наверх. Развалился на кровати и не заметил, как заснул.

Разбудил Гарри внезапный вскрик. Он подскочил с кровати и тут же вздрогнул – за спиной раздался хлопок.

– К хозяину его подруга, – доложил Кикимер с тенью злорадства в тоне. – Забилась на кухне, – и на этом исчез.

– Подру?.. О, нет!

Как ужаленный, Гарри выскочил из спальни и помчался по лестнице вниз, а там и на кухню.

– Гермиона!

– Гарри!

Она сидела под столом, закрываясь руками от круживших над ней хищных птиц. Филин с нового захода точнее прицелился и собирался вцепиться в её руку, но Гарри взмахнул палочкой.

– Конфундус!

Птица, покачнувшись в воздухе, с ошарашенным видом упала на стол.

– Прекратили немедленно! – сурово потребовал Гарри.

Как послушные и наказанные дети, и филин, и сова сперва посмотрели на хозяина дома, точно взвешивая серьёзность его слов, а потом взлетели и направились в гостиную. Гарри тут же присел и отодвинул от Гермионы табуретку, которую она использовала в качестве защиты с фланга.

– Ты цела?

– Да… я…

Она приняла предложенную ей ладонь и поднялась вместе с ним. Он заметил свежие порезы на её руке, но больше его взволновало не это. Алые дорожки активно бежали от её носа.

– Потерпи, я сейчас! – бросил Гарри и поспешил к верхнему шкафу. – Только не запрокидывай голову!

– Да кому ты это объясняешь? – упрекнула со спины Гермиона.

В другой бы ситуации он бы обязательно улыбнулся, а сейчас больше беспокоился за неё, чем за их взаимопонимание. Он развернулся, смочил чистый платок в растворе и поднёс к ней.

– Вдыхай.

Гермиона послушно приблизилась, и его ладонь, державшая платок, аккуратно накрыла половину её лица, а глаза так и столкнулись с её глазами. И почему только какие-то обычные действия у него выходят как-то сами собой, подумалось Гарри, невольно касаясь подушечками пальцев нежной девичьей щеки. Гермиона совершила глубокий вдох и отодвинулась, кровотечение из её носа наконец прекратилось.

– Спасибо.

Гарри только сейчас стал соображать и подметил, что птицы могли её только поцарапать.

– Что случилось? – спросил он и застал её врасплох.

– Я…

Девушка ненадолго отвела от него глаза и закусила губу, словно, как он часто за ней наблюдал, судорожно над чем-то раздумывала.

– Гермиона? – повторил Гарри.

Она глубоко вздохнула, собираясь с духом, и произнесла на одном дыхании:

– Я ушла от Рона.

– Ка?.. Что-о?.. Так это он тебя?! – возмутился Гарри.

– Что?.. А, нет! Конечно же, нет! – ответила она и заволновалась сильнее. – Это… это я торопилась и… в общем, неудачно вырвалась.

– «Вырвалась»?! – громче повторил парень.

– Ну, в смысле, дернулась и задела об… Да не важно! – серьёзно запутавшись, быстро она произнесла, что нисколько его не успокоило, и заглянула прямо в глаза: – Гарри, я… я всё вспомнила, понимаешь?

Он раскрыл губы, но так сразу не нашёлся с ответом. Слишком много чего сразу «понял». Например, почему Рон накануне был взбешен. Наверное, девушка задала ему слишком много разных вопросов… или высказала множество предположений. Уж что, а в способности размышлять ей не откажешь. Идея забвения была провальной ещё с самого начала.

– А… – только и сказал Гарри, пока не в силах переварить услышанного должным образом.

– И ещё я хотела… Ну, в смысле ты…

Она снова запуталась, и это показалось ему странным. Если она вспомнила всё, то что же её так взволновало? Что такого там выкинул Рон, чтобы чаша её терпения переполнилась, и она вдруг решила уйти? Хмуря лоб, он смотрел на неё и никак не мог распознать, что за необычная перемена крылась в её прекрасном лице. Зачем её глаза столько раз так требовательно обращались к нему, словно взывая услышать в их кофейной гуще совершенно новый звук.

– Ничего, если я остановлюсь у тебя на несколько дней? – осторожно спросила она. – Ну… пока у меня не будет возможности снять что-то другое. Ты не обидишься?

– Что? Конечно же нет! Оставайся, сколько хочешь! – тут же ответил он и почувствовал, что кровь приливает к щекам.

Вот снова она к нему слишком близко, её ладони зачем-то взяли и сжимают его руки, от прикосновения пересохло в горле, и сердце снова забилось учащенно.

– Спасибо, Гарри! Я… я тебе так благодарна, – сказала Гермиона, тепло улыбнувшись. – Ты себе не представляешь, – прибавила она, не отводя глаз.