Фантом. Последние штрихи

– Том! Где ты? Том! – в ужасе кричит она, будто ребенок, заблудившийся в темноте, словно создание, мучимое болью. Мое тело берет контроль над ее телом. Мы падаем на пол и сливаемся воедино. Я беру ее, завожу ее, трахаю ее.

– Том, войди в меня, войди в меня, наполнименя-наполнименянаполнименя, о прошу, войди в меня, заберись ко мне внутрь!

Путь домой.

У него был «Форд Эскорт». У нас тоже. На улицах таких машин миллионы. Наши регулярно меняют цвета. У меня это хорошо получается. Относитесь к этому как к хобби. Любому человеку необходимо хобби. Мы положили труп в багажник его машины, рядом с запаской. Потом я сел за руль и ехал, пока не нашел хорошее место для парковки. Лондон – большой город, и в нем полно мест для парковки, кто бы что ни говорил. Потом я пересел в «Форд Эскорт», за рулем которого была Лина. Меня могли увидеть? Возможно. Но это был не мой цвет волос, не моя борода и не мои усы. И телосложение у меня намного стройнее. Главное – поскорее от них избавиться, до того, как их начнут искать. Их находят довольно быстро.

Убийства – не редкость. И мы вносим свой вклад, но стараемся чаще менять сценарий. Мы не играем в игры с полицией. Заголовки газет могут помочь настроить общественное мнение на нужный лад, но могут и навредить. Мы действуем осторожно.

Например:

Мы с Линой в Гайд-парке. Чудесный день. Жарко и солнечно. За короткое лондонское лето таких дней бывает немного, поэтому жители города спешат ими воспользоваться.

В парке полно людей, они наслаждаются солнцем. Мы с Линой в их числе. Находим укромное место и растягиваемся на траве. Разговариваем и целуемся. Место достаточно уединенное, рядом никого нет.

Через какое-то время мы кое-кого замечаем. Одинокого мужчину в шезлонге в семидесяти метрах от нас. Он уже загорел, и сейчас полирует свой загар. Его глаза закрывает широкополая белая шляпа. Под шезлонгом лежит газета.

Мы расположились на небольшом возвышении, и у нас тоже есть газета. Она сложена домиком и скрывает пистолет. Лина ясно видит цель через оптический прицел. Пистолет напоминает автоматический сорок пятый калибр и помещается в ее сумочку. Но это – не обычный пистолет. Он работает от аккумулятора в рукоятке и почти бесшумный. Щелчок пальцами звучит громче. Щелк.

Мужчина вздрагивает. Успел ли он подумать, что его ужалила пчела? Его рука инстинктивно тянется к месту укола, но так и не касается его. Стреловидная пуля содержит сакситоксин, который я научился выделять из одного вида моллюсков. Относитесь к этому как к хобби. Попадая в кровоток, сакситоксин вызывает моментальную смерть. Мужчина даже не успевает сказать «ой». Он так и остается лежать в шезлонге до тех пор, пока кто-нибудь на него не наткнется.

По ночам стреловидными пулями пользоваться еще легче. И на многолюдных улицах, вроде Пикадилли или Черинг-Кросс-роуд, и в пустынных темных переулках.

Мы с Линой прогуливаемся, держась за руки, или кто-нибудь из нас действует в одиночку. В большом городе люди часто падают замертво. Просто в последнее время – чаще, чем обычно.

Я осознал и принял тот факт, что являюсь таким же социопатом, как Лина, если это слово нам подходит. Но, по моему мнению, социопаты – либо все люди, либо большинство людей, хотя бы по причине бездействия или безразличия. Словно другая часть меня все эти годы ждала возможности вырваться наружу – вот что со мной произошло. Называйте то, что мы делаем, заговором, серийными убийствами, революционным правосудием, безумием или индивидуалистическим анархизмом. Мы тайные анархисты. Называйте это историей. Это все вместе и даже больше. И меньше: потому что важно не относиться к этому слишком серьезно. Это просто случается, как, например, дождь.

Мы с Линой приютили бездомную девочку. Ей тринадцать, она стройная, не выше ста пятидесяти сантиметров. Родом то ли из Чиангмая, то ли какого-то другого города на севере Таиланда. Ее спасение от голода, панели, героиновой зависимости и преждевременной смерти обошлось нам всего в сто фунтов. Привезти в Англию ее тоже оказалось несложно. Деньги творят чудеса.

Мы зовем ее Азией, хотя при рождении ей дали другое имя. Она ни слова не говорит по-английски, что не так плохо. У нее длинные черные волосы, личико ее красиво в наилучшем, истинном смысле этого слова, маленькие груди только-только начали округляться.

Наш дом для нее – дворец, и она не хочет выходить на улицу. Азия с нами все время. Она не любит одежду, и мы не настаиваем, чтобы она прикрывала свою наготу. Она ходит по дому, как кошка. Не просто садится в кресло, а завладевает им. В любых ее действиях участвует каждая мышца ее тела. Азия общается с помощью физического контакта. Она трется о нас, садится к нам на колени или располагается у наших ног. Иногда даже мурлыкает и облизывает нас. Азия бесконечно ласковая. Стоит только взглянуть на нее, и ее лицо озаряет милая девичья улыбка. Наша жизнь однозначно стала лучше после того, как мы приютили этого ребенка. Азия спит с нами, легкая и игривая, словно котенок, шелковое чудо, полное жизни и теплоты.