Фантом ручной сборки

— Ты вот что, — оживилась Таисия. — Не сиди целый вечер дома, а то начнешь себя жалеть — не остановишься. Жалость к себе разлагает женщину, делает ее уязвимой, этого нельзя допускать. Ты вновь должна обрести почву под ногами — и как можно быстрее.

— Что ты подразумеваешь под почвой?

— Финансовую независимость, разумеется. Как только ты попросишь у Григорьева денег, немедленно попадешь в духовное рабство.

— Ты предлагаешь мне в темноте бегать по городу и искать работу? — изумилась Инга.

— Вот именно.

— Но у меня сегодня такое настроение….

— Не откладывай на завтра то, что тебе не хочется делать сегодня — завтра тоже не захочется. Проверено не раз и не два, — сказала подруга. — Я бы пошла с тобой, но мне нужно Наташку забирать из секции, а потом шить ей юбку для воскресного выступления.

Наташка была Таисиной дочкой. Подруга родила ее в последнем браке, когда брак этот уже трещал по швам, как пиджак на растолстевшем хозяине. Она была уверена, что у нее родится девочка, и предупреждала: «Ну а мальчику, если он вдруг вздумает появиться на свет, сильно не повезет». Природа решила не ставить экспериментов, и Таисия получила, что заказывала.

— Ты должна вся нацелиться на успех, — поучала она. — Будешь идти по улице и притягивать к себе счастливые случайности.

— Вряд ли ко мне сегодня притянется что-нибудь по-настоящему стоящее, — пробормотала Инга. — И по какой улице я пойду? Откуда я знаю, где есть вакансии! Что же мне — объявления на столбах читать? Я все-таки руководитель, и у меня нет никакого желания переквалифицироваться в дворники.

— В дворники тебя никто не возьмет, — сообщила Таисия. — У тебя вся энергия в голове, кому нужны такие дворники? Купи какую-нибудь газету с объявлениями и посмотри, что есть тут рядом для работника умственного труда. Даже если проиграешь в деньгах — соглашайся.

— Так поздно! — отпиралась Инга. — Все уже закрылись.

— То, что тебе предназначено, — пообещала подруга, — еще работает. Так всегда бывает, когда находишься в кризисе.

Таисия была большим специалистом по кризисам, поэтому Инга решила ее послушаться. Возможно, в другой день она бы и поспорила, но сегодня ей хотелось все переложить на чужие плечи, кому-нибудь подчиниться. Она бы с удовольствием подчинилась Григорьеву, но он даже не позвонил после работы. Интересно, что он делает? Может быть, ужинает все с той же Надей?

Мысль эта задела Ингу, она распрощалась с Таисией и спустилась в метро, чтобы купить на лотке газету. Заодно приобрела пару журналов: один с кулинарными рецептами, один про кино. Обложка киножурнала была украшена фотографией актера Игоря Гладышевского: «Сегодня ему исполнилось бы 60 лет». Гладышевский умер лет десять назад, сыграв напоследок несколько заметных ролей на сцене и одну — потрясающую! — в последней экранизации «Братьев Карамазовых». Его и так любила публика, но после этого фильма стала носить на руках. Впрочем, недолго. Гладышевский трагически погиб в автокатастрофе. Однако пресса не забывала его и с завидным постоянством публиковала материалы о жизни и творчестве актера.

Инга была его поклонницей, и она некоторое время стояла возле лотка, рассматривая фотографии. Потом спохватилась и принялась за газету. Тут же поняла; что Таисия подбросила ей глупую идею — в газете публиковались только телефонные номера. Не по мобильному же обзванивать все это хозяйство! Она засунула прессу в пакет и для очистки совести решила полчаса побродить по улицам. «Пойду куда глаза глядят, — подумала она. — Вот только настроюсь на успех и пойду».

Инга прислонилась к стене и, закрыв глаза, принялась настраиваться. «У меня все получится, — медленно и внятно говорила она про себя. — Мне обязательно повезет. Я найду работу! Я — самая везучая. Я — самая счастливая! Работа уже идет ко мне».

— Эй! — неожиданно сказал ей прямо в ухо какой-то развязный бас. — Работа нужна?

Инга распахнула глаза и увидела перед собой упитанного молодого человека, одетого во все черное и несвежее. Голова у него была бритой, и только на макушке щетинились мелкие белесые колючки.

— Нужна, — с опаской ответила Инга.

— Тогда че? — переспросил он и побряцал дешевой цепью, пристегнутой к штанам. — Пойдем, че ли?

— Куда? — спросила Инга, сразу, впрочем, догадавшись — куда. — Я не это. Я, видите ли, просто женщина. Без определенных намерений.

— А че ты тогда тут встала, на проходе? — Парень немедленно обозлился и как-то весь подобрался. — Стоит, понимаешь, улыбается!

— У меня сегодня хороший день, — нервно хихикнула она. — Все ладится, все задается! Чего бы не постоять, не поулыбаться?

— У, старая дура! — рявкнул молодой человек и вихляющей походкой пошел прочь.