Фантош

И он запел, раскачиваясь в седле в такт монотонной мелодии:

— Белая верблюдица-мехари моя,
Прекрасная невеста моя,
Ты помнишь славу той, по которой названа,
Блюдёшь непокорство той, в честь кого названа,
Следуй по пути имени.

Память твоего народа не заглохла в крови,
Кровь не расточилась.
Обернись вспять по течению крови,
Обернись своей кровью,
Пусть она учит тебя.
Следуй по пути крови.

Все языки смешались в роду людей,
Когда они возвигли Вавилон народов.
Ты хранишь своё наречие,
Оно на груди и в груди твоей,
Следуй за дыханием своей груди,
За биением своего сердца,
Следуй по пути языка.

— Ты поэт, Халид?

— Разлука с любимой сделала меня дремлющим поэтом. Встреча с возлюбленной разбудила мой дар.

— Так ты меня любишь? Как такое может случиться?

— Как? Совсем легко. Представь, что помимо меня и тебя нет никого на земле Азавад.

— Это нашу планету так зовут?

— Имохаг хотели назвать этим именем своё государство на Земле. Я назвал так песчаный мир вокруг нас.

— Здесь что — одни пески?

— Мы с тобой сотворим горы и оазисы, прекрасные рощи, реки и озёра.

— Погоди, я не сказала, что люблю тебя, и не согласилась выйти за тебя замуж. Слишком я пока юна.

— Ты юна, — кивнул Халид. — Настоящая женщина имохаг не согласится на брак раньше своих тридцати. Но встречаться с мужчинами и женщинами имеет право и до, и после заключения союза. Иное считается неодобряемым, почти непристойным. Она хозяйка своего шатра, муж её занимает в нём место первого слуги и охранника.

— Так я буду хозяйкой шатра? Так мало — или так много?

Он не ответил. Но через некоторое время седло Инджазат оказалось порожним, Акба же оказался отягощён вдвойне. Что, впрочем, нисколько не было ему обидно.

— Смотри, там впереди есть кто-то живой, они нам машут, — сказала Кахина, оборачиваясь в седле и оттого ещё больше прижимаясь к груди Халида.

Один из незнакомцев был высок, худ и несколько расслаблен в движениях, словно только что простирался на ложе. Другой, чуть пониже ростом, был облачён в тяжёлую белую куртку с простёжкой, такие же штаны и башмаки. Белый же тропический шлем придавливал голову к плечам.

— Сцена из «Космической Одиссеи» Кубрика, — сказал Халид.

— Нет, из «Звёздных войн», — отозвалась девушка. — Как там два робота приветствуют разбойника и принцессу.

Четверо встретились, верблюдица учтиво преклонила колено перед пришельцами и улеглась в песок, чтобы они могли на неё вскарабкаться.

Дальше путь пролегал мимо костей и черепов — белели рёбра, чернели глазницы, — что наводило на очень грустные мысли.

— Дядя Леонид, дядя Камилл, — спросила Кахина. — Вы что — одни спаслись?

— Да нет, — ответил Горбовский, ухмыляясь. — Последователи, я так думаю, пробили в полотне изрядную дырку.

— Портал между мирами, — уточнил Камилл самым нудным тоном из всех возможных.

— Портал из А-Радуги в У-Радугу. Это планеты-близнецы, — Халид свёл воедино оба мнения.

— А где остальные? — спросила Кахина.

В ответ Горбовский показал подбородком на тускловато-зелёное пятно впереди.

Там был небольшой оазис, заросший тамариском, с двумя-тремя финиковыми пальмами и неожиданно высокой травой. Поверх кустарника была наброшен сдутый спасательный плотик или оболочка древнего аэростата. Оболочку покрывали грязноватые пятна и потёки. Вокруг пальмовых стволов были накручены растяжки, так что получалось нечто вроде провисшего тента. Внутри плечом к плечу, стояли люди, прячась от жары. Вся картина уже успела обрасти рамкой мусора: мятые обертки и салфетки, пластилитовые фляги, тюбики от межмолекулярно сжатого питания и кое-что похуже.

— Это и есть твой народ, — произнёс Халид с лёгкой торжественностью.

— Что же, пить-есть ему было надо. Стоило бы первым делом научить всех разбивать чёрные шатры имохаг, — ответила Кахина. — И пользоваться дарами природы по возможности аккуратно.

— Знаешь, я вижу там в первых рядах ту, что названа сходно с матерью нашего народа Тат-Хинан. Светлую женщину с дитятей внутри, — добавил Халид.

— Татьяну? Таню? Как это получилось?

Он пожал плечами.

— В твоём присутствии, моя царица, аменокаля моя, много удивительного и даже невероятного способно родиться на свет. А теперь сойдём с наших мехари и честь по чести поприветствуем наше новое племя. Вы, Леонид и Камилл, идите за нами следом. Я так полагаю, скучать вам долго ещё не придётся.