Фантум 2013. Между землёй и небом

Когда это началось? Ева хорошо помнила, как её жизнь разделилась на две части, которые с возрастом становятся всё более неравными. Точнее будет сказать, что она совсем не помнила ту прошлую жизнь, словно в её голове произошло полное замещение – одна личность стёрлась до нуля, а другая навечно заняла её место. Разумеется, Еве не составило труда узнать, что с ней было до замещения: мать во время возлияний с очередным дружком обожала перемывать косточки свекрови, а Ева была не глухая и умела сопоставлять информацию. Её история могла бы стать сюжетной основой для сумрачного романа а-ля Достоевский, но вряд ли станет, будучи ужасно банальной в контексте эпохи. Мать Вера забеременела в возрасте семнадцати лет от парня, который учился в одном с ней классе. Парень был из приличной семьи, твердо постановил жениться и воспитывать ребенка. Старшие выступили против, но парень наплевал на вялый родительский протест. Более того, внезапная беременность подружки настроила его на такой лад, что он решил уйти в самостоятельные: снял квартиру для своей юной семьи в доме за МКАД и пошёл вместо института в техникум поблизости. Естественно, загремел в армию. И, естественно, его там убили – на Первой Чеченской, при штурме Грозного. Наверное, в какой-нибудь святочной сказке родители отца раскаялись бы в содеянном разрыве, пригрели мать-одиночку и милую сиротку, но в реальности, как правило, бывает с точностью до наоборот. Свекровь скандально прогнала «прошмандовку» с похорон и велела никогда больше не звонить. Еву она считала «уродкой» и отказалась обсуждать будущее внучки даже с сотрудниками Центра помощи семье и детям, куда поначалу обратилась Вера. Через год дедушка и бабушка снялись вместе с дядей (у них, кроме отца Евы, был ещё младший сын) из Москвы и эмигрировали в Израиль – понятно, что после такого даже слабые связи, через общих знакомых, прервались. Небольшую помощь оказывала бабушка по материнской линии, но и её Ева отчего-то пугала, и она неоднократно намекала на то, чтобы сдать девочку в приют. Только Вера твёрдо стояла на сохранении семьи. Больше того, когда долги и проблемы начали зашкаливать, мать начала решать их кардинальным образом – настояла на переселении бабушки к себе на окраину, а квартиру в центре сдала каким-то иногородним бизнесменам. Поскольку теперь было кому сидеть с Евой, устроилась сразу на две работы: поварихой и уборщицей в офис юридической фирмы. Попытка была смелая и, возможно, у матери получилось бы справиться, но судьба свела её с младшим партнером фирмы, который не только был женат и, соответственно, имел семью, но и занимался самыми щекотливыми бандитскими делами. Понятно, что добром такая связь не могла кончиться. Мать рассказывала, бывало, собутыльникам о том, как во время кризиса девяносто восьмого года на злополучного любовника перевели «стрелку» по корпоративному долгу, и он прятался у неё на квартире от киллеров. В конце концов его вычислили и расстреляли прямо в подъезде, куда он вышел покурить. От всех этих переживаний бабушка слегла, а когда выздоровела, то решительно собралась и уехала к двоюродной сестре в Тверь. Жизнь Веры, так толком и не начавшись, покатилась под откос. Новую работу она не нашла да и не искала – доход с квартиры в центре позволял сводить концы с концами, а большего ей оказалось и не нужно. Зато плотно подсела на алкоголь – к такому времяпровождению ее невольно приучил покойный юрист-любовник, завсегдатай дорогих ресторанов, сам обожавший крепко выпить. Только вот денег на рестораны у матери никогда не хватало, посему она предпочитала пить на квартире или во дворе с такими же бездельниками. Разумеется, тут же потянулась бесконечная вереница мимолётных сожителей, ни один из которых даже не думал о том, чтобы стать для Евы отчимом. Впрочем, оно и к лучшему.