Фараон – 4. Царь поневоле. Том 1

— Найди мне срочно каменную статую богини Бастет в виде чёрной кошки, — приказал я, показывая примерный размер нужного предмета, — живо!

Он без капли удивления, бросился на выход. Отсутствовал он довольно долго, позволяя мне лицезреть наглую кошку, которая вылизывалась и чистила свою шёрстку, наплевав на меня и всё вокруг. Когда наконец центурион занёс каменное изваяние, я показал поставить его на кровать, а затем всем выйти. Хопи давно перестал удивляться моим приказам, так что помещение быстро очистилось.

Минуту ничего не происходило, затем кошка поднялась, подошла к каменной скульптуре, понюхала её, усы встопорщились и затем мир знакомо поплыл. Через секунду на моей кровати, облизывая пальцы лежала Бастет.

— Здрасте, — поздоровался я с ней.

— Какой же ты тупой, — вместо приветствия сказала она, — не мог сделать этого раньше?

Я сидя на стуле, мгновенно возмутился.

— Вообще-то я стараюсь быть подальше от богов и всех этих ваших разборок, мне своя жизнь ещё дорога.

— Ты сделал для меня новый храм, — она внезапно сменила гнев на милость, при этом лукаво посмотрев на меня, — вчера его освятили, принесли жертвы. В меня влилась просто огромная прорва энергии, так что я даже смогла сотворить своего астрального вестника и послать в ваш мир. Чего не происходило уже очень давно.

— Ну я рад, — осторожно заметил я, — спасибо, что сообщила. Мои гонцы явно не так быстры, как ты.

— Я, собственно говоря, пришла наградить тебя, — она загадочно посмотрела на меня, — затем похлопала рукой по кровати, — иди сюда, не бойся.

— Может не надо? — тоскливо спросил я, только что разобравшись с одной бабской проблемой, чтобы сразу вляпываться в другую.

— Надо смертный, — она облизала усы на морде и ещё более настойчиво похлопала по кровати. Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться.

— К тому же, ты наверняка захочешь узнать, что вакуумный мешок можно использовать не только так, как ты делаешь это сейчас, — игриво сказала она, выпуская коготки из пальчиков человеческой руки и взрезая на мне одежду парой движений.

Это меня заинтересовало и стараясь не смотреть на смертельно опасные когти, силу удара которых я прекрасно знал, поэтому сам положил руку на голову Бастет, а пальцы привычно почесали за большим кошачьим ушком.

Грудь у неё мгновенно стала твердеть и острые соски укололи меня в руку.

— Мр-р-р, — протянула она, оскаливая клыки, — а ты проказник знаешь, как угодить девушке.

— Признаюсь честно, подобного опыта у меня ещё не было, — вздохнул я, перекладывая руку на обычную женскую грудь и пробуя её на ощупь: плотная, упругая, как у восемнадцатилетней девушки.

— Предскажу, что нас обоих ждёт незабываемое спаривание, — мяукнула она мне жарко в ухо и я понял, что надо предупредить Хопи, чтобы сюда никто не вошёл.

Встав с кровати, я подошёл к двери и выглянул за неё, наткнулся взглядом на его взгляд.

— Чтобы не происходило, даже извержение вулкана, — предупредил я его, — никто не должен войти в эту комнату ночью, пока я сам не позову.

— Слушаюсь мой царь, — склонил тот голову и я скрылся за дверью, вернувшись на кровать.

— Ты думаешь тебя хватит на всю ночь смертный? — изумилась Бастет, взгромождаясь на меня сверху, — боюсь ты быстро разочаруешься в собственных силах.

— Не попробуешь, не узнаешь, — философски сказал я, чувствуя, что мой член попадает в плотный капкан по всей своей длине. Такого ощущения у меня действительно никогда не было, даже когда я лишал невинности девственниц с самым узким пространством между ног.

Глава 12

Под утро, измучив и выпив из меня почти все жизненные силы, к тому же всего исполосовав своими когтями, Бастет исчезла, шепнув мне на прощание несколько слов на ухо. Она явно была очень довольна прошедшей ночью, и едва не светилась в прямом смысле этого слова, а вот я был выжат словно лимон. Я физически ощущал, что всю мою силу она и правда выпила, словно какой-то суккуб и я лежал весь в крови, не имея сил пошевелить ни пальцем. В общем, соитие с богиней, лично мне кроме боли ничего не принесло, повторять такой опыт повторно по своей воле, я бы точно не стал.

— Хопи! — прохрипел я, поскольку сил у меня не было, но вместо громкого голоса раздалось лишь сиплый звук. Но видимо он ждал, так что дверь открылась и он просунул в проём голову. Глаза его оттого, что он увидел на кровати, стали размером с тарелку.

— Никого не впускай, — прохрипел я, — принеси вино покрепче и много чистой ткани.

Голова исчезла и через несколько минут он вошёл, неся перед собой поднос, а дверь за ним тут же закрылась.

— Статую поставь аккуратно на вон ту тумбу, — приказал я, показывая на лежащую рядом со мной каменную скульптуру. Видя, что он ставит её мордой к нам я зашипел от злости.

— Лицом к стене, а не к нам идиот!

Центурион тут же это исправил и вернулся ко мне.

— Ничего не спрашивай, — тут же заткнул я его возможные вопросы, — промой мне раны и сожги затем все тряпки.