Фараон

— И вы надеетесь выяснить это завтра, открыв саркофаг? — полюбопытствовал Мэддокс.

— Надеюсь, — твёрдо ответил Блейк.

— Тогда будет лучше, если мы все отправимся отдыхать: завтра нас ожидает день, заполненный работой и переживаниями. Желаю вам спокойной ночи, господа.

Все поднялись, и каждый отправился в свой собственный вагончик. Немного погодя, ровно через короткий промежуток времени, достаточный для того, чтобы почистить зубы и надеть пижаму, генератор отключился, и лагерь погрузился в темноту и безмолвие.

Уильям Блейк вошёл в своё жилище, зажёг газовый светильник, сел, раскрыл Библию и принялся за чтение, время от времени делая пометки в блокноте. Порой молчание нарушалось звуками охоты, которую животные затеяли на равнине. Он долго сидел таким образом, погруженный в чтение и исследования, пока внезапно ему не показалось, что вдалеке раздался характерный шум винта вертолёта. Он взглянул на часы: был час ночи.

Египтолог встал и подошёл к заднему окошку, чтобы посмотреть на пустыню в том направлении, откуда доносился рокот: он увидел, как Сара также высунулась из заднего окошка своего вагончика, а потом исчезла в темноте. Затем Блейк заметил, как она возникла за кустом и вновь исчезла. Он покачал головой и собрался опять засесть за работу, когда услышал едва различимый шум двигателя и увидел на очертаниях песчаной дюны джип, несущийся с погашенными фарами в направлении точки на горизонте, из которой исходило слабое сияние.

Блейк вздохнул, вышел через заднюю дверь и закурил сигарету. Полная темнота, да ещё и небо обложено тучами. Он подобрал с земли палку, расщепил её карманным перочинным ножом, вставил в щель сигарету и воткнул в землю. Затем прошёл с тыла вагончиков до автостоянки. Машины Мэддокса не было на месте.

Он вернулся к своему вагончику и взял окурок сигареты, ещё достаточно тлевший, чтобы докурить его. Воздух был холодным и доносил издали запах увлажнённой пыли: где-то на эту выжженную и бесплодную землю пролился дождь.

В этот момент он ощутил себя рыцарем, несущим дозор. Что ожидает его завтра? Что произойдёт с сокровищем из захоронения, и как предстоит действовать ему, если его безумная гипотеза, которую он пытался обосновать, окажется правильной?

Египтолог возвратился к своим бумагам и уселся, обхватив голову руками, пытаясь додуматься, не существует ли какого-нибудь способа спасти усыпальницу в пустыне. Конечно, невозможно вывезти все эти предметы на «фальконе», но они могут использовать джипы или пригнать через пустыню грузовики. Достаточно назначить встречу в каком-нибудь укромном месте, погрузить утварь, а затем перебросить её на судно в каком-нибудь необитаемом уголке средиземноморского побережья.

Минуло три часа ночи, и Уильям Блейк поднялся из-за стола, чтобы умыться и сварить себе кофе. Включая плитку, он уловил едва слышный звук шагов по каменистой почве, доносящийся с задней стороны вагончика. Учёный выглянул в окошко и увидел Сару, входящую в своё жилище через заднюю дверь. Немного выждав, он, в свою очередь, покинул вагончик босиком, чтобы не создавать ни малейшего шума, приблизился к жилищу девушки и приложил ухо к стене. Блейк услышал только журчание воды в кранах, шаги, затем воцарилась тишина. Он вернулся домой и возобновил работу, но немного позже раздалось рычание мотора со стороны автостоянки: должно быть, Мэддокс вернулся из своей ночной экспедиции.

Блейк выпил кофе, итальянскую смесь, обнаруженную в крохотном магазинчике лагеря, из которой он умудрялся сварить нечто, отдалённо напоминающее эспрессо, закурил сигарету и подошёл к карте, которую расстелил на свободном столе. Внезапно в его мозгу начали вырисовываться очертания общей картины: гипотеза, с первого взгляда абсурдная, начала принимать форму, забытые пути принялись извиваться своими поворотами, подъёмами и спусками перед его глазами.

Египтолог вынул из ящика фотографии наскальных изображений, которые сделал в окрестностях участка и вдоль дороги в пустыне, ведущей к могиле, и они также начали выстраиваться в стройную последовательность знаков и обозначений. В его мозгу всплыли две горы в форме сфинкса и пирамиды, в то время как лик фараона пустыни начал медленно выступать из таинственного забвения, подобно солнечному диску, поднимающемуся из утренней туманной дымки.

Было пять утра, когда Блейк вышел из своего вагончика и постучался в дверь Алана Мэддокса.

— Извините меня, мистер Мэддокс, — жалобным голосом проскулил он при появлении хозяина в халате и с заспанными глазами. — Сейчас мне требуется ваша помощь.

— Вы плохо чувствуете себя? — сразу заволновался Мэддокс. Блейк украдкой посмотрел на него: в слабом свете зари его лицо приобрело землистый оттенок, а глаза покраснели от вынужденного бодрствования ночью. Это придавало ему одуревший и обеспокоенный вид.

— Нет, у меня всё в порядке, мистер Мэддокс. До отъезда на работу мне необходимо послать сообщение по электронной почте. Это чрезвычайно важно.

Мэддокс ошарашенно воззрился на него: