Фараон

Появление египетской армии в полном составе повергло в ужас мирных жителей, а вместе с ними и солдат бунтующего города. Такой демонстрации силы они не ожидали.

Ни агенты Тьянуни, ни дозорные не сообщали о засадах, что могло значить лишь одно: Иниугаза предоставлена своей судьбе и помощи не предвидится.

Ни с чьей стороны.

– Слишком хорошо для правды! – рассудил Маху.

– Мы уничтожим это осиное гнездо! – пообещал Джехути. – Первым делом – наши лучники прореживают ряды противника, а потом, если они пустят в бой колесницы, наши их перебьют. И только после этого пойдет пехота. Пусть наши храбрецы отведут душу!

– Я предложу твой план царю. По его сигналу атакуем.

Солдаты изнывали от нетерпения. Тутмос план одобрил.

И тут двустворчатые ворота мятежного города распахнулись, пропуская несколько колесниц.

Джехути усмехнулся:

– Смотреть не на что… Я их уничтожу!

Казалось бы, пора атаковать, и тут такое разочарование! Возницы вражеских колесниц пошли навстречу противнику пешком, безоружные и понурые.

Иниугаза капитулировала.

* * *

Неплохая добыча: пятнадцать колесниц, сорок лошадей, золотая посуда, серебряные вазы, сто волов, четыре сотни овец и пять сотен коз, семьсот ослов, древесина, олово, мирра…

Солдат и мирных жителей разделяют на две группы.

Градоправитель же распластывается, рыдая, у моих ног.

– Пощади нас, великий царь! Мы не виноваты.

– Вы бунтовщики.

– Нас запугали, принудили! Мы умоляем тебя о милосердии!

– Так это не ты главный зачинщик?

– Нет! Нет! Этот демон, из числа приверженцев правителя Кадеша, нас обманул!

– О ком ты говоришь?

– Я ничего о нем не знаю. Он бежал!

– Такой же трус, как и его господин. То, что вы вообще к нему прислушались, – серьезный проступок. Твой город будет разрушен, а жители пусть ищут себе новые дома.

Радуясь, что жив, градоправитель рассыпается в бесконечных благодарностях.

Остается решить, что делать с теми бунтовщиками, кто взял в руки оружие. Их пока держат в загоне для скота.

– Военнопленные? – спрашивает меня Маху.

– Нет.

– Значит, мы их… казним?

– Предложи этим людям на выбор: или мгновенная смерть, или пусть сражаются за нас.

– Но как же… Они же нас предадут!

– Джехути сформирует отдельный отряд, с безжалостной дисциплиной.

* * *

По возвращении в Фивы – триумф, как обычно.

Временами привычка превращается в опасное снотворное… К каждой победе, венчающей опасное предприятие, следует относиться, будто она первая, своего рода чудо, потребовавшее тщательной подготовки.

По окончании празднества, на котором царица показала себя во всей красе и величии, я отправляюсь в Долину Царей – поговорить с Сатьей, изображенной на одной из колонн моего вечного жилища, и там же получить откровение Тота касательно моего «Седьмого часа».

Появляется страшнейший из демонов – Апоп, гигантский змей, таящийся во мраке, который со своими приспешниками нападает на солнечную ладью. Вмешательство богини, вооруженной кинжалами, упреждает катастрофу. Приговоренные небесным судом заговорщики покараны и низвержены; пригвожденный к земле, но еще живой, Апоп не достиг своей цели. И путешествие продолжается под защитой звезд.

Рисуя эту сцену, я вдруг ясно понимаю: зреет заговор. И мне понадобится помощь доброй рептилии, украшающей мою корону, дабы осветить мой путь.

И я взываю: «Да уничтожит живое пламя змеи моих врагов! Да пребудут связанными их руки! Да воссияют души праведных на небе, подобно звездам! Да обретет небесный город защиту!»

86

– Ничего катастрофического не случилось в мое отсутствие? – спросил Минмес у своего помощника.

– Архитектор из храма в Элефантине ворвался ко мне в кабинет и всячески оскорблял – и все из-за того, что он затягивает сроки, а возражений слушать не хочет. Я не стал с ним спорить.

«На редкость толковый юноша, – подумал Минмес. – Скромный, не превышает своих полномочий и неразумных инициатив себе не позволяет».

– Он – неплохой человек и отличный специалист, но ворчливый и вспыльчивый. Я сам все улажу. Еще проблемы?

– Вот мой отчет.

Несмотря на удовлетворение работой этого блестящего выпускника царской школы, Минмес крайне внимательно прочел документы.

Что ж, в обстоятельности ему не откажешь… Вмешивается, только когда это необходимо, соблюдает протокол. Никаких замечаний.