Фараон Хатшепсут (СИ)

Наконец, совладав с гневом, Гермиона развернулась и направилась к выходу. Говорить с ним сейчас, обсуждать и ссориться у нее не было сил. И к тому же на их разбирательства попросту не хватит кувшинов.

Слизеринцы всегда мыслили скользко, неправильно. Они изворачивались, оставляли крайних и почти всегда выходили сухими из воды. Её раздражало это до нервной чесотки. Выведенная из себя, она направлялась в сад.

Как же всё бесило, давило и донимало. И в это самое «всё» входил и тот прискорбный факт, что Северус не стал возражать, возвращать её и что-либо делать. Гермиона не признавалась себе, но она всей душой желала его действий. Но он не остановил её. Не попытался.

Девушка с досадой плюхнулась на жесткую скамью, которая находилась в тени шуршащей листвы. Верхушки деревьев покачивал сильный ветер, становилось зябко. Сейчас она чувствовала себя не лучше выжатой подсолнечной семечки. Помимо проблем настроение омрачала и погода: близился сезон ветров.

Вдали стражники выстраивались в ряд, ожидая приказов. Сенмут нервно ходил по кругу, ровно как и её мысли крутились вокруг да около. Он размахивал руками, читая наставления оболтусам, упустившим его дитя. Можно даже не сомневаться: отец Неферуре никогда не пощадит того, кто придумал проделать дыру в стене и скрыть её густой зеленью.

Сенмут не сдавался и изощрялся в методах поисков дочери. Гермиона решила взять пример с него. Пора действовать иначе. Выход есть всегда (даже из изолированного дворцового сада). Пускай, она близка к тому, чтобы послать всех к чертям или к тому же Сету, в душе всё еще теплилась маленькая надежда.

Девушка расправила плечи.

Первым пунктом её нового плана было спасение Неф. Пока поход к Яхмес ничем не мог бы им помочь. Гермиона сама должна все обдумать и принять решение. Отныне каждое её действие должно быть тщательно продуманным.

Наверное, Сенмут отдал приказ, потому что стражники строем направились к выходу из дворца. Сад опустел.

— Она найдется, — крикнула Гермиона. Сенмут перестал сжимать переносицу и посмотрел на нее.

— В твоем голосе не слышится особой веры…

— Естественно, без теплого молока я очень беспокойна, — не без тени грусти проговорила Гермиона и вздохнула.

Сенмут кривовато хмыкнул.

— Идем.

***

В Хогвартсе было принято делить детей. В зависимости от характера того или иного чада Волшебная Шляпа определяла на один из четырех факультетов, что, несомненно, считалось большой ошибкой. Северус всегда не жаловал грубые ярлыки: ему казалось, он отродясь знал и чувствовал, что типов личностей куда больше. Более того, стоит недооценить человека, как он отберет у тебя власть, или того хуже — станет опасным.

Однако гриффиндор его поражал. Их всеобъемлющая любовь, безрассудный альтруизм и режим «сначала делаем, потом думаем» всегда нокаутировал его чуйку. Дети хоть и были разными, но поступали одинаково. И его Гермиона, не выросший гриффиндорский ребенок, не являлась исключением из этого правила.

Северус был вне себя.

Слишком импульсивно.

Сердобольность рано или поздно сведет если не её, то его в могилу уж точно. Помешав зелье в последний раз, он выронил ложку и выругался. На запястье заалел ожог. Видит Мерлин, Северус был готов испепелить котел, а прах рассеять по пустыне.

Кончик палочки уперся в руку. По пальцам прошлось слабое магическое тепло.

С безоаром ему бы не потребовалось варить это треклятое снадобье. Но то ли в Древности и вовсе не водились волшебные козы, то ли камень был настолько редкостным, что поиски за десять лет не дали никаких результатов.

Ему показалось, что прошли минуты, пока магия затянула ожог. Плохо. Очень плохо. Закатив глаза и поприветствовав вновь пришедшую проблему, Северус оставил антидот настаиваться, бросил взгляд на кувшин, стоящий третьим среди всех остальных, и вышел.

После её «ненавижу» продолжало щемить в груди. Несмотря на то, что приготовление зелья и ожог притупили его эмоции, он бушевал и быстрым шагом направлялся к Яхмес. Чем она думала, общаясь с наивной и молодой девушкой — ясно как день. Но с Северусом такие манипуляции не пройдут.

— Я требую объяснений, Яхмес. Почему вы стремитесь заключить сделку с моей женщиной, когда я её хозяин?

Лицо старухи было окрашено в цвет гнилой, посеревшей кости. Молчала. Линии под ней соединялись в крупных точках, и всё своё внимание ведьма отдавала предсказаниям. Он недовольно нахмурился и опустил осторожный взгляд на угольные чертежи.

С детства ему не особо нравилась нумерология: не сошелся с преподавателем. Однако для понимания, что расчет был на ближайшее время не нужно семи пядей во лбу. Линии прерывались.

Прежде чем он что-либо сказал, его скептический взгляд осмотрел каждый иероглиф.

— Раньше серых линий было три: Сет и еще две неизвестные. Почему же теперь их две?

Его глаза превратились в щелки, выдавая подозрение. Но Северусу было и вовсе плевать. Совсем скоро концентрация зелья достигнет максимума, и духа их здесь больше не будет.

Яхмес воскликнула:

— Вы должны как можно быстрее уходить!