Фараоново племя

Изнывающий от любви и желания Лодовико был готов на все, но таких денег в кошельке у него не оказалось. Он предложил вексель с рассрочкой на год. Старый Джепето расхохотался как филин и велел подмастерьям проводить молодого господина до выхода, что они и исполнили — бережно, но настойчиво. И вот Лодовико стоял на залитой лунным светом улице один-одинешенек. Где-то там, в одинокой постели, разметавшись меж шелковых простыней ожидала возлюбленная — а он обманул все её надежды. Он вернется с пустыми руками. Завтра можно будет попробовать снять восковой слепок с замка (правда как это делается Лодовико не представлял) и отправиться в близлежащую деревушку, заказать ключ у кузнеца посговорчивей. Или попробовать отыскать кого-то из «братьев плаща» — лишь бы вместе с ключами они не вскрыли и другие замки. Но это все будет завтра… а он обещал донне Челесте вернуться ещё сегодня. Что же делать?

Расстроенный донельзя Лодовико плюнул с набережной в обмелевшую от июльской жары реку Адидже, перешел через мост святого Витторио, уныло отсалютовал городской страже и слегка поплутав темными переулками выбрался к Пьяцца дель Эрбе. Площадь Трав многолюдная днем и волшебно пустая ночью была его любимым местом в Вероне. Бродяг и разбойников он не боялся, владея шпагой в равной степени безжалостно и виртуозно, привидения, что по слухам давно уже поселились в разрушенной землетрясением церкви Сан-Джованне, не пугали юношу. Выходя на середину огромной, вымощенной истертым камнем площади, он ощущал себя не скромным четвертым сыном бывшего городского подесты, но как минимум одним из великих правителей делла Скала, а как максимум… да в мечтах Лодовико примерял на себя императорский пурпур.

…Предмет моего беспокойства не только в том, что Луций Сергий Катилина, сын достойного отца своего, обратился против великого Рима. И не только в том, что к нему присоединились достойные в прошлом мужи, как Публий Лентул Сура, не столь давний консул и сам внук прославленного консула, Публия Корнелия Лентула. Предмет моего особенного беспокойства и огорчения — в грозящем нарушении закона, к чему мы, отцы-сенаторы, подошли опасно близко…

Речи Цезаря Лодовико давно уже знал наизусть. Он обвел ладонью воображаемое собрание — и вдруг разглядел в дальних развалинах чью-то темную стремительную фигуру.

— Эй, кто там! — крикнул Лодовико и на всякий случай положил руку на гарду шпаги.

Ответом ему был смех. Задорный и легкий, как деревянные колокольчики на венце деревенской мадонны, смех. Бесшумно — не призрак ли? — на середину площади выскользнула совсем молодая девушка. Босая, с распущенными, достающими до земли волосами, в рваной блузе, почти обнажающей грудь и нескольких юбках, одинаково пышных и ветхих. На тонких запястьях девушки позвякивали браслеты, на шее красовалось монисто из золотых скудо с гербами— вот так нищенка! Лодовико взглянул ей в лицо и на мгновение замер от яркой, бессовестной красоты. В распахнутых чёрных глазах таилось пламя, дерзкие губы смеялись, смуглые щеки казались сладкими словно персики. Очарованный юноша вздрогнул, представив, как запускает пальцы в эти щедрые кудри, ласкает полную грудь, освобождает от тряпья тело… и тут перед ним златокудрым видением возник светлый образ донны Челесты — возлюбленной, все еще не вкусившей ласк.

— Я не нравлюсь тебе, прохожий? — в капризном голосе девушки послышалось удивление.

— Ты прекрасна. Но я люблю другую. Этой ночью она ждет меня — и дождётся. А тебе я могу предложить лишь генуэзский серебряный грош на память и пожелать удачи.

Лицо девушки сделалось изумленным и совсем детским. Она приблизилась к юноше, двигаясь так же легко, коснулась его волос и отдернула руку. Лодовико почувствовал её запах — молодое здоровое тело и морская вода, которой бедные женщины стирают свою одежду. Значит точно не призрак.

— Меня зовут Вероника. И я не торгую своей любовью. Наши женщины не продают себя, щедрый синьор.

— Извини, — Лодовико склонил голову — отчасти прося прощения, отчасти уводя взгляд от дерзких прелестей девушки.

— А почему ты один на площади, если твоя красавица ждет тебя? Вы поссорились? Или она заболела? Погадать тебе, будет ли ваша встреча счастливой? — девушка лукаво улыбнулась Лодовико и тоже потупилась, крутя пальцами длинный локон.