Фарфоровое лето

Гостиница с трактиром «К звезде», большая, громоздкая, находилась в конце узкой улицы, которая вела прямо к озеру. Перед тем как выйти из автобуса, Юлиус справился у водителя о хорошей гостинице, тот порекомендовал ему «К звезде». Юлиус с первого взгляда почувствовал симпатию к старому дому с его высокой четырехскатной крышей, с широкими, выступающими ярусами этажей и похожей на башню пристройкой, — этому хорошо вписавшемуся в пейзаж прошлому. Из просторного, прохладного холла с побеленным известью сводчатым потолком можно было попасть в уютный, облицованный деревом зал ресторана, имелись еще особый зал для привилегированной публики и скромная столовая для тех, кто спешит. Комнаты были большие, обставленные тяжелой, деревенской мебелью. Лишь в немногих из них имелись ванны. Стены дома, центральная часть которого строилась еще в тринадцатом веке, были просто-напросто слишком массивными для того, чтобы провести горячую воду, уверял Йозеф Штейнер, хозяин, на это Юлиус заявил, что он с удовольствием моется холодной водой.

Он сидел с Кларой за столиком в саду под постриженным в виде шара каштаном. На Кларе был теплый жилет, и Юлиус, мерзнувший в своей эффектной спортивной рубашке, с завистью посматривал на зеленую суконную куртку хозяина.

— Я хорошо знаю здешний климат, — сказала Клара. — Я уже не раз бывала здесь. Мы приезжаем сюда каждый год.

— Это удивительно, — ответил Юлиус. — Честно говоря, я не предполагал встретить супругов Вассарей на Каунсбергском озере.

— Когда я еще жила у своей родственницы, — объяснила Клара, — мы не могли себе позволить ничего другого. Тогда каждый отпуск на озере был для меня подарком. Если бы у меня был выбор: Каунсберг или Ривьера, я предпочла бы Каунсберг.

— Но ты была на Ривьере? — спросил Юлиус. Он еще с трудом говорил ей «ты» и сам удивлялся этому.

— Была, — сказала Клара. — Мне там очень понравилось. Но здесь я чувствую себя дома. Я верна своим привязанностям.

— Да? — спросил Юлиус многозначительно, сверля ее пронзительным взглядом, правой рукой он при этом поглаживал английскую бородку, которую недавно отрастил.

Клара никак не отреагировала на его намек.

— Ты поймешь это, когда познакомишься с моим мужем, — ответила она серьезно. — Очень жаль, что мы оба до сих пор не знали друг друга. Еще больше жаль, что ты до сих пор не знаком с Виктором.

— Это легко можно исправить, — ответил Юлиус без энтузиазма.

Клара едва притронулась к еде. Юлиус с большим сожалением смотрел вслед розовому копченому мясу и пышным клецкам, которые уносил хозяин.

Потом он взял себя в руки и стал прикидывать, с помощью какой темы он может представить себя перед Кларой в выгодном свете. Он как раз собрался перевести разговор на последнюю премьеру в Бургтеатре, но Клара опередила его.

— А что делает Элла? — поинтересовалась она. — Со дня моей свадьбы я ее больше не видела, а ведь мы договаривались, что она будет навещать меня.

— Элла… — повторил Юлиус рассеянно. Он уже давно не вспоминал о своей сестре. — Об Элле, — продолжал он, — рассказывать особенно нечего. Она вся в заботах о муже и маленьком сыне.

— Это хорошо, — заметила Клара. Она посмотрела на свои загорелые пальцы с длинными, ухоженными, но без лака, ногтями, барабанившие по скатерти в красную клетку. — Должно быть, ее семья очень много значит для нее, если она ни разу не нашла времени для меня.

Она подняла глаза и улыбнулась Юлиусу. Улыбка была невеселой. Он сразу же разозлился на Эллу и прежде всего на Отто, этого ограниченного человека, который вероятно запретил жене общаться со своей замечательной кузиной.

— А Елена? — продолжала расспрашивать Клара. — Как дела у твоей сестры Елены? Я не видела ее с самого детства. Она еще не замужем?

— Нет, — ответил Юлиус, умолчав, что по его убеждению она так и останется незамужней. У него не было ни малейшего желания беседовать с Кларой еще и о второй своей сестре.

— Елена преподает в коммерческом училище. Стенографию, — ответил он коротко.

— Стенографию, — задумчиво повторила Клара. — Я тоже когда-то ее учила, но совсем недолго и уже все забыла. Мне кажется, это здорово, что Елена преподает. Она довольна? Ее работа ей нравится? Она счастлива?

— Я думаю да, — ответил Юлиус нерешительно и подумал о своей младшей сестре: о ее сереньких платьях и странно неподвижном выражении лица, еще молодого, но уже отмеченного разочарованием, о ее малодушии и нерешительности, о ее немногочисленных безликих подругах, при виде которых он всегда испытывал желание обратиться в бегство.

— Я рада, что Элла и Елена нашли свое место в жизни, — сказала Клара, — передай им это, когда их увидишь. А если они спросят обо мне, скажи им, что у Клары все хорошо, все просто великолепно, все так хорошо, что… — она поискала подходящее слово, — что она почти стыдится этого.

Она обернулась и обнаружила, что рядом стоит официант.

— Принесите мне, пожалуйста, штаницель со взбитыми сливками, но только побыстрее, как можно быстрее, и для моего гостя тоже, но это должен быть ужасно большой штаницель.