Фарфоровое лето

Последние дома на окраине города остались позади, рельсы трамвая в последний раз изогнулись петлей. На деревьях вдоль дороги висели последние темные вишни, поклеванные птицами. Виноградники, поля с созревающими хлебами, лиственные и хвойные леса, широкие луга, окаймленные взъерошенными от ветра кустами, вспархивающие с ветвей птицы, запах пыли, жары и солнца, монотонный шум мотора, спина наклонившегося вперед Артура Гольдмана, его пальцы в перчатках, сжимающие руль, руки Клары, обнимающие Лоизи за плечи, беспокойно поворачивающаяся то туда, то сюда голова ребенка, собственное, незнакомое Елене до сих пор острое ощущение чуждой ей, преходящей свободы, впечатления, чувства, длящиеся лишь мгновения, но и через много лет живые в воспоминаниях Елены, мгновенно всплывающие в памяти, когда она думала о том времени, том времени, когда ей было двадцать четыре и она ощущала себя именно двадцатичетырехлетней. Если они обгоняли повозку, запряженную волами или лошадьми, то Лоизи визжал от удовольствия, накидка Клары развевалась от встречного ветра, иногда закрывала ей лицо. Елена крепко держала свой красный берет, она откинулась назад и чувствовала затылком распорку тента. Один раз она подняла руку, чтобы посмотреть на часы, но тут же опустила ее, не сделав этого.

Ресторан располагался прямо на лесной поляне, на покрашенных зеленой краской столах лежали красные клетчатые скатерти, никакой изгороди не было. Лоизи тут же умчался к клеткам с кроликами и через некоторое время вернулся, рыдая. Он обнаружил там еще и курятник с надписью: «Выберите себе вашу жареную курицу живой!». Лоизи заявил, что ничего не будет есть, но сразу же забыл о своем решении, как только перед ним поставили большущую порцию мороженого. Оно было очень холодное, он дул на него, а когда в бокале осталось уже немного, смешал все сорта в кашу непонятного цвета.

Елена часто вспоминала, как они пили кофе с высокой шапкой взбитых сливок, вспоминала большие куски фруктового торта. Посетителей было совсем немного. Недалеко от них расположилась пара в национальных костюмах; она — в платье баварки, он в штанах до колен и белых гольфах. Они сидели молча. Мужчина уставился на Клару и не сводил с нее глаз. Елена заметила это только тогда, когда Артур Гольдман обернулся и посмотрел на него так, что тот был вынужден отвести глаза. Клару эта ситуация, казалось, развлекала.

— Этим летом я никуда не поеду, — сказала вдруг Клара серьезным тоном. — Я буду печатать письма для мужа, а может быть, я смогу еще как-нибудь помочь ему. Вполне достаточно, если я буду совершать время от времени поездки за город, так, как сегодня.

— Насколько я знаю, Виктор планирует поехать с тобой в отпуск, — ввернул Артур Гольдман.

— Виктор вынужден много времени проводить в разъездах. Он будет только доволен, если ему не придется отправляться из-за меня в путешествие.

— Боже мой, Клара, — сказала Елена тихо. — Ты, не моргнув глазом, отказываешься от того, о чем другие могут лишь мечтать. Отправиться в путешествие. Не утруждая себя каждый день, каждый час вопросом, сколько денег ты еще можешь потратить, хватит ли того, что останется, на жизнь. Иногда я мечтаю о путешествии, но могу совершать его лишь в моем воображении.

— А я мечтаю о том, чтобы планировать свою жизнь, — ответила Клара. — Я тоже могла делать это до сих пор лишь в моем воображении. Но теперь я осуществлю свои планы. Вот увидишь, Артур, я сделаю это. И ты, Елена, тоже сможешь в этом убедиться.

Клара откинулась на спинку стула, она говорила, закрыв глаза, как будто обращаясь к деревьям. Неожиданно она наклонилась вперед, положила свою ладонь на руку Елены, а другую на руку Артура.

— Вы мне нужны, — сказала она. — Мне одной ничего не удастся сделать.

Елена хотела возразить. Но Артур Гольдман молчал. Поэтому промолчала и она. Позже, вспоминая об этой сцене, она пожалела о том, что промолчала.

Лоизи достал из кармана брюк три стеклянных шарика разной величины и стал катать их по столу. Подперев голову руками, он наблюдал за ними. Клара поймала самый большой шарик и толкнула его назад. Артур тоже поймал один шарик и засунул в карман своего пиджака. Самый маленький шарик укатился в сторону Елены, но та не успела отреагировать, и шарик упал на пол. Лоизи залез под стол и поднял его.

— Клара выиграла, — сказал он, когда весь красный появился из-под стола.

Потом он еще раз сунул руку в карман и, торжествуя, показал тот шарик, который должен был находиться в пиджаке Артура Гольдмана. Все рассмеялись. Они стали играть дальше. Стеклянные шарики все быстрее катились по скатерти в красную клетку, стукаясь о бокалы и чашки, меняя направление. Клара превосходила Артура в ловкости, Елена значительно уступала обоим и в конце концов сдалась.

— Вы должны бывать с друзьями и путешествовать, Елена, — сказал Артур.

— Елене следует выйти замуж, — сказала Клара, — замужество — это прекрасно.

Она медленно продекламировала: «Пусть будет цветами усыпан твой жизненный путь, о вечной любви моей ты никогда не забудь».