Фарфоровые куколки

Р. S. Чуть не забыла. Клуб предложил исключить из программы Джорджа, если я стану гвоздем программы. Хм, до чего же трудное решение…

Выкуси, Джордж!»

Телеграмма «Вестерн Юнион»

5 октября 1944 года

«Макс я согласна тчк можешь сперва сделать мне одолжение тчк найди мне выступление рядом с моим родным городом тчк я хочу повидать мать тчк».

Грейс. Голос, как музыка ветра

Лучшее, что смог найти мне Макс, было три недели выступлений перед показом фильмов в Цинциннати. После этого он отправил меня в Коламбус и там устроил всего одно выступление, соло, где был только мой номер.

— Развлекайся, — сказал он. — Потому что после праздников в Атланте я для тебя ничего не нашел.

Мне было так страшно, что я не знала, как приступить к намеченному. Когда я добралась до Коламбуса, от дома меня отделяли только двадцать четыре мили. Я наняла машину с водителем, чтобы доехать до Плейн-Сити, где не появлялась шесть лет.

Я отправляла матери деньги, но сдержала обещание не писать. Не переписывалась я и с мисс Миллер. И вот сейчас у меня был шанс показать им, чего я добилась.

Я по-прежнему панически боялась встречи с отцом. Годы не изменили моего отношения к нему.

Вдоль шоссе лежали кучи грязного снега. Я проезжала по городам, похожим друг на друга, с деревянными домами, величественными церквями и малоинтересными магазинами. Я уже успела забыть пронзительное одиночество, которым веяло от пустынных центральных площадей и безлюдных аллей. Сидя на заднем сиденье автомобиля, в мехах и с идеальным макияжем, я была как на иголках.

Железная дорога, элеватор, автозаправка, билборды, рекламирующие «Апельсиновое удовольствие», моторное масло «Квакер Стейт» и стоянка для трейлеров, отмечающая въезд в Плейн-Сити. Я выпрямилась и сжала кулаки.

— Остановите возле банка! — сказала я водителю. — Последнюю пару кварталов я пройду пешком.

Он остановился, обошел машину и открыл дверцу рядом со мной. В Плейн-Сити так никто не делал, и я чувствовала на себе любопытные взгляды из-за занавесок. Меха хорошо защищали меня от ветра, а вот обувь скользила. Снег и лед — вот уж по чему я совершенно не скучала. Я опустила голову и пошла вперед. Представительство завода Форда все еще работало, витрины магазинов были украшены к Рождеству, лавка мясника призывала заказать индейку к празднику. Реклама зимнего концерта мисс Миллер тоже была на месте.

Впереди в сумерках светилась неоновая вывеска: «Прачечная мистера Ли». Я подошла к ней и остановилась перед окном.

Я ожидала увидеть отца, гладящего тяжелым утюгом рубашку, но увидела кого-то белого. Человек работал на паровом валике и громко пел. Он прижал крыло отпаривателя, зафиксировал его на месте рычагом, и вокруг него заклубился пар.

Прачечная выглядела совершенно иначе, современнее. Должно быть, родители ее продали. Но если они ее продали, почему не сменили название? Я сделала глубокий вдох и вошла.

Увидев меня, мужчина широко улыбнулся, затем потянулся к радио и выключил его. Когда он вышел из-за отпаривателя, я увидела, что у него нет руки. Наверное, ветеран войны.

— Грейс? — Его улыбка стала еще шире. — Грейс!

Я неуверенно кивнула.

— Я Генри Биллапс. Помнишь меня?

Генри Биллапс! Илса, одна из злобной троицы, помнится, сходила по нему с ума. И посмотрите, что стало с ним сейчас: однорукий, работает в прачечной. Как грустно!

— Конечно, я помню тебя! — сказала я, улыбнувшись дежурной улыбкой артистки. — Но что ты тут делаешь? Прачечная теперь принадлежит тебе?

Он от души рассмеялся.

— Шутишь, Грейс! — Он помолчал. — Последнее время я не слишком полезен на отцовской ферме. Так что твоя мама наняла меня.

Его наняла мама?

— Все это, — Генри жестом показал на комнату, — стало возможным благодаря ей. Сразу после Перл-Харбора твоя мама отдала большую часть утюгов, когда мы собирали металлолом. Она могла лишиться прачечной, но как-то выдержала. А потом взяла меня на работу, когда все остальные от меня отвернулись. Ей был благодарен весь город. Теперь ее дело развивается. У кого сейчас есть время стирать собственную одежду?

Он смотрел на меня, ожидая реакции, но я была настолько ошеломлена, что не знала, что ответить.

— А ты боец! Помимо денег, которые ты присылала, ты смогла помочь этому делу больше, чем мы с твоей мамой.

— Я?

Откуда ему было столько известно о моей семье? Откуда он знает, что я отправляла деньги? Как странно!

Он дернул большим пальцем в сторону стены за кассой, где висел плакат с рекламой программы, в которой я буду выступать в Коламбусе. Я там была изображена в кимоно, похожем на японское, и в дурацкой шапочке: «Восточная Танцовщица, звезда сцены и экрана».

Я была потрясена.

— Мы собираемся посмотреть твое выступление в субботу вечером. Это все твоя мама придумала. Туда едет практически весь город. Преподобный Рейнольдс собрал с паствы купоны на топливо, чтобы мы могли все вместе поехать на автобусах. Твоя мама хотела сделать тебе сюрприз. Но, похоже, это ты ей его сделала.

Я едва понимала, о чем он говорит.

— Где она? — спросила я.