Farlander

Он сбросил ботинки, связал их шнурками и повесил на шею, после чего вытянул ногу и осторожно проверил босой ногой прочность первой «ступеньки». Она держалась.

— Мать Мира да хранит дураков, — пробормотал Че и перенес за окно свой вес. Глянуть вниз не хватило духу. Он стиснул зубы и начал подъем.

Несмотря на относительную молодость, Че имел за спиной немалый опыт. В какой-то момент в нем обнаружилась природная склонность к такого рода работе, и это было удивительно, учитывая тот факт, что его мнения никто никогда не спрашивал, его желания никем не принимались в расчет, а интересы никоим образом не учитывались.

Об этом он и размышлял, карабкаясь по почти вертикальной стене, под холодным дождем, на высоте в несколько сотен футов, цепляясь за крошечные выступы дрожащими от напряжения пальцами, смаргивая повисшие на ресницах капли.

Жизнь без выбора.

Взять хотя бы детство.

В самом начале ему повезло. Че родился в очень богатой семье, принадлежащей к купеческому роду Дольчи-Феда, чьи склады занимали половину всех северных пристаней. В тринадцать лет он жил, счастливый и довольный, н роскошном восточном пригороде, весело, беззаботно, рисково, хотя порой и срывался. Все перевернулось, когда Че попал в большую беду. Как это часто бывает, беда не пришла незваной — он спутался с девушкой, семья которой давно соперничала с его семьей. В результате девушка получила в подарок ребенка, а Че — неприятности.

Одним душным вечером, когда над городом собрались темные тучи, Че стал невольным свидетелем дуэли между своим отцом и ее родителем — именно так в Косе решались вопросы чести. Оба были ранены, оба остались в живых, а вопрос остался нерешенным, потому как решением могла быть только смерть. Через несколько дней пушечное ядро разворотило стену в спальне Че. К счастью, он в этот момент находился в другой комнате. Выстрел был произведен из орудия, тайно установленного на крыше соседнего дома, жильцы которого проводили лето н загородном поместье в Экзансе. Отец Че поначалу пришел в ярость, но через неделю, когда пыль в доме осела, притих, хотя и не успокоился.

Достать порох в Косе было трудно даже военным, но это не остановило его врага. Не помогла и печать, которую Че носил на шее с десяти лет и которая оберегала его угрозой вендетты. Было ясно, что оскорбленная сторона не остановится ни перед чем, пока не поставит в этом деле кровавую точку.

Че был единственным сыном и, следовательно, наследником, в руки которого должны были со временем перейти бразды правления всеми семейными предприятиями. Ради безопасности и будущего семьи ему надлежало покинуть город. Другого выхода отец не нашел.

На следующее утро Че отвезли в закрытой карете к местному представителю ордена рошунов. Спрятав сына за крепкими стенами, закрытыми окнами и запертыми дверями, отец предложил женщине-агенту солидную сумму золотом за то, чтобы она увезла Че куда-нибудь подальше, где он прошел бы подготовку как ученик рошунов. Женщина поначалу не соглашалась, но обеспокоенный родитель просил и умолял, упирая на то, что жизнь мальчика зависит от нее.

Через неделю, которую он провел в подвале агента, Че покинул город. Забрал его немолодой рошун с резкими чертами лица и фиалковыми глазами, характерными для уроженцев Верхнего Паша. Коротко представившись — его звали Шебек, — он и в дальнейшем предпочитал держаться молчуном. Не разрешив даже попрощаться с семьей, Че посадили на корабль, который тут же вышел в море. Проведя в пути неделю, они прибыли в Чим, откуда совершили удивительный, странный и жутковатый переход через горы.

Вот так и получилось, что остаток детства избалованный подросток провел в монастыре, где учился убивать — хладнокровно, без жалости, любыми подручными средствами. Недели складывались в месяцы, месяцы в годы, и Че с удивлением ловил себя на том, что вовсе не скучает ни по родным, ни по прежней беззаботной жизни.

Учеба всегда давалась ему легко, и успехи на новом поприще не заставили себя ждать. Он легко заводил друзей и был достаточно осторожен, чтобы не наживать врагов. Однако при всем при этом в душе он остался подростком со своими темными тайнами.

По ночам, лежа на койке в общей спальне, Че видел чужие сны.

В этих снах он жил совершенно другой жизнью, у него были другие родители и другой дом. И настолько реальны были эти ночные видения, настолько точны и последовательны в фактах и деталях, что, просыпаясь по утрам, Че ощущал себя чужаком в собственном теле и с трудом разбирался в том, где настоящее, а где мнимое. Иногда он даже допускал мысль, что сходит с ума.

Шли годы. Че держался изо всех сил и никому не рассказывал о другом своем существовании.

Он повзрослел и стал мужчиной. Стал рошуном.