На сегодняшний день были исследованы и клинически применены для лечения различных видов рака несколько иммунотерапевтических препаратов, так называемых ингибиторов контрольных точек иммунитета. Часть из них, например, ниволумаб и пембролизумаб, блокируют рецептор программируемой клеточной смерти 1 (PD-1). Такой механизм, впрочем, помимо клинической эффективности может нести в себе ряд рисков возникновения аутоиммунных реакций, так как блокирование PD-1 с рецептором PD-L1 является важным лечебным шагом, а вот с другим его лигандом, PD-L2 — весьма нежелательным событием.
В норме взаимодействие PD-1 с PD-L2 на рецепторе нормальных клеток как раз предотвращает аутоиммунные явления, так что неудивительно, что генные инженеры фармацевтических компаний постарались разработать молекулу, которая была бы более избирательной и действовала только на связанную с PD-L1 часть этого механизма24–27
. И это, надо сказать, некоторым фармацевтическим компаниям удалось.PD-L1 ингибиторы, такие как атезолизумаб, дурвалумаб и авелумаб уже имеют свою положительную репутацию на рынке, для лечения широкой группы онкологических заболеваний, а показанная на фоне терапии этими препаратами токсичность действительно оказалась несколько ниже28–30
.Да, безусловно открытие непосредственных механизмов, ставших фундаментом для прорывной инновационной терапии и создание первых успешных препаратов — плоды западных ученых и фармацевтических компаний. Но и российская фармацевтика на текущий момент не отстает от общих трендов.
И об этом стоит рассказать отдельно!
Вспомним о компании полного цикла «От идеи до препарата» — «Биокад». Она несколько раз уже упоминалась в этой книге и несколько раз я ее еще обязательно упомяну. Ведь у компании действительно много историй, которыми можно гордиться.
Я приведу короткую биографию компании, рассказанную словами ее основателя — Дмитрия Морозова и его коллег прямо на сайте этой компании.
Еще в начале XXI века компании «Биокад» не существовало. В 90-е и начале нулевых российская промышленность лежала в руинах. Ученые и специалисты, однако, продолжали заниматься исследованиями, не слишком рассчитывая на помощь государства. Их самоотверженный труд не оплачивался. Одно из таких учреждений стало будущей базой для компании «Биокад» — институт иммунологии, расположенный в подмосковном городке Любучаны. Люди, курировавшие работу института, носили военные звания. И им, и сотрудникам было сложно смириться с тем, что помощь приходит из-за рубежа.
Весной 2001-го дела в Институте иммунологии шли настолько плохо, что один из корпусов даже был выставлен на торги. Периодически институт получал гранты от МНТЦ — международной организации, которая занималась утилизацией биологического оружия, но эта программа спонсировалась Государственным департаментом США31
.Удивительно, что всего за 20 лет до этого в засекреченном институте проводили исследования возбудителей чумы и разрабатывали способы защиты от бактериологического оружия на базе интерферона — белка, который помогает клеткам бороться с вторжениями вирусов, бактериальных веществ и низкомолекулярных химических соединений.
8 ноября 2001 года было подписано соглашение между Институтом иммунологии и компанией «Биокад», а филиал института стал называться Центром инженерной иммунологии. Итак, получив научную базу, молодая компания занялась строительством своего первого фармацевтического завода с нуля.
За два года удалось преобразовать советский академический подход к науке и подготовиться к запуску первого коммерческого продукта — оригинального лекарственного препарата, защищенного патентом. С апреля 2002-го компания начала разрабатывать собственный препарат — оригинальный иммуномодулятор на основе интерферона альфа-2b. Действующее вещество препарата — белок, который вырабатывается иммунными клетками и помогает организму бороться с вирусами.