Фармацевт

— Это хорошо, что вы озабочены этой проблемой, — подумав, сообщила она и снова улыбнувшись, добавила, — Ну, что же, не буду вам мешать, оставляю вам ключ от кабинета, когда закончите обсуждение, закройте дверь и оставьте ключ на вахте.

— Когда наша куратор закрыла за собой дверь, интенсивность малинового румянца на Светкиных щеках не уменьшилась.

— Витька, это все из-за тебя случилось. Завтра все училище будет знать, что у нас с тобой отношения! — воскликнула она. — Видел, как Капа ехидно улыбалась.

— Видел и что? — спросил я. — Мало ли что она подумала. Пусть говорит все, что хочет. Да, и о каких отношениях ты упомянула? О деловых?

Писаренко вздохнула, лицо у неё быстро приобретало нормальный цвет.

— Ох, Гребнев, не строй из себя дурака, все ты понял.

Я усмехнулся.

— Если бы кто-то не покраснел, как варёный рак, то никто бы ничего не подумал. Так, что ты сама виновата.

— Ничего не виновата, — начала оправдываться Светка. — Просто Капа так неожиданно вошла, что я растерялась.

— Ладно, не оправдывайся, лучше давай собираться, вроде бы мы все вопросы обговорили, — сказал я. — Ты хоть помнишь, что в кино хотела идти?

— Ай, никуда я сегодня не пойду! — махнула Светка рукой. — Капитолина все настроение сбила.

— Домой тоже не пойдешь? — тот же поинтересовался я. — Если так, то предлагаю ненадолго сходить в кафе-мороженое. Сладкое хорошо нервы успокаивает. Надеюсь, со вчерашнего дня ты все тридцать рублей стипендии не потратила?

— Еще чего! — фыркнула Писаренко. — Они у меня почти все целехонькие лежат в кошельке. Проездной только купила вчера на автобус, на ноябрь за восемьдесят копеек.

— Ну, так что идем? — снова спросил я.

— Идем, — согласилась Света. — Все равно завтра Капа всем преподавателям растрещит, что мы с тобой в аудитории не так просто вдвоем сидели.

— На следующий день, когда я на уроке английского языка уселся за стол рядом с Ирмой, та пристально глянула на меня и тихо спросила:

— Витя, а вы, правда, вчера со Светкой целовались в аудитории физики, и вас Капа засекла?

Глава 9

— Без комментариев, — также тихо ответил я.

— Без чего? — удивленно переспросила Ирма.

— Ничего не было, никто не целовался, — уточнил я и демонстративно уткнулся взглядом в учебник.

— Ну и ладно, — прошептала соседка и также демонстративно отвернулась от меня.

Не разговаривала она со мной еще два урока. И лишь перед физкультурой не утерпела и вслух позавидовала тому, что я опять буду филонить все занятие, на что я лишь пожал плечами, мол, каждому свое. Хотя, возможно, девушкам просто не повезло с преподавателем физкультуры.

А их у нас было двое. Молодой мужчина лет тридцати, Валерий Павлович Рюмин и дама постарше, Венера Федоровна Лезина.

На первое занятие, помнится, наша группа пришла одетая, кто во что горазд, хотя девочкам старшекурсницы уже рассказали, что те должны являться на физкультуру в спортивных трусах и майках. Да и я пару раз тоже упоминал об этом. Но на свои слова получал в ответ только насмешливые улыбки.

Сладкая парочка преподавателей скептически разглядывала нестройную шеренгу, вставших не по росту девчонок и меня, притулившегося в самом конце.

Затем они начали производить перестроение, в результате которого меня поставили вторым после Машки Зайцевой, самой высокой девушки группы. Вырос я, однако.

— В таком порядке вы будете вставать, когда прозвучит команда, строиться в одну шеренгу, — сообщила Венера Федоровна. Вообще, физкультурница выглядела внушительно, невысокая, очень плотная и коренастая женщина недаром она когда-то была чемпионкой республики по толканию ядра. Валерий Павлович рядом с ней выглядел гораздо субтильней, но примерно так и должен был выглядеть стаер — бегун на длинные дистанции, каким он был, учась на физвозе.

После слов Венеры Федоровны Рюмин принял инициативу на себя и начал объяснять, как должны быть одеты студенты для занятий в зале.

Подробные объяснения он закончил словами:

— Студентки, одетые не по форме, до занятий допускаться не будут. Два пропуска занятий и учеба на этом для провинившихся закончится. Вам все понятно?

По шеренге пробежал возмущенный ропот.

Ещё бы! В школе к физкультуре отношение у большинства школьников было наплевательское. Все прекрасно знали, что оценка по этому предмету всегда будет положительная. При том, учителя практически не обращали внимания в какой спортивной форме приходят на уроки ученики, главное, чтобы вообще пришли.

А сейчас, о, ужас! Преподаватель требует, чтобы девушки приходили на занятия в трусах и майках.

Общее возмущение выразила словами наш комсорг, Светка Писаренко.

— Мы не будем ходить на физкультуру в трусах. — Громко заявила она. — Никто нас не заставит.

В ответ Венера Федоровна пренебрежительно заметила:

— Кому не нравятся эти правила, выход вон там. Каждый учебный год начинается одним и тем же, — пожаловалась она своему напарнику. И продолжила:

— Сегодня, так и быть, занимаемся в той форме, в которой пришли, но на следующее занятие, чтобы все были одеты согласно нашим требованиям.

Кстати, кто у вас староста?

Я шагнул вперёд из строя и доложил: