Фармацевт

Особо не вслушиваясь в слова собеседника, я начал продумывать поход в лес через неделю, пытаясь вспомнить, где поближе к дому натыкался на карельскую березу. Двухметровый сырой чурак березы на загривке далеко не унесешь. Надо делать волокушу, хотя и ту придется оставить в лесу, не доходя до дома. Мало ли, на следы волокуши наткнется лесничий и захочет выяснить, что за груз транспортировали на этом аппарате, а главное, куда.

Обговорив еще кое-какие мелочи, мы попрощались со Светловым, и я направился в сторону дома.

Отстояв небольшую очередь в гастрономе, купил себе на ужин пельменей. Увы, самостоятельная жизнь такова, обо всем надо думать самому. За прошедший год я, надо сказать, привык к тому, что не надо заботиться о хлебе насущном. Дома всегда было, что поесть. Хотя разносолами мама меня не баловала.

Квартира встретила меня привычным запахом трав, несмотря на то, что большую их часть я сложил в бумажные пакеты и убрал на антресоли. Диван в комнате манил к себе, намекая, что неплохо бы полежать минут двадцать

Но отдыхать времени не было, если хочу поужинать пельменями, а не слипшейся бесформенной массой теста и фарша. Поэтому пришлось срочно высыпать содержимое пачки на тарелку и осторожно разделяя, кидать размякший пельмень за пельменем в кипяток.

— Надеюсь, сегодня мне никто не помешает, — подумал я, вылавливая сварившиеся пельмени из бульона. После добавки в воду горошка черного перца и лаврового листа он пах достаточно соблазнительно, особенно для моего голодного желудка.

— Накаркал! — обреченно подумал я, когда в дверь уверенно постучали.

Выругавшись, я прикрыл тарелку с дымящимися пельменями крышкой и направился к двери.

— Кто там, — спросил на всякий случай, уже открывая дверь.

— Милиция, — послышалось в ответ.

Распахнув дверь, я увидел представительного мужчину в милицейской форме с майорскими звездочками, лет сорока, возможно чуть старше.

На мой вопросительный взгляд тот продолжил говорить:

— Я местный участковый Иванов Трифон Сергеевич, мне бы хотелось поговорить с Гребневым Виктором Николаевичем.

— Это я, проходите, пожалуйста.

Милиционер тщательно вытер сапоги о коврик, прежде чем зайти в квартиру. В коридоре, он огляделся и спросил:

— Виктор, где мы можем поговорить?

Тяжело вздохнув, я предложил пройти на кухню.

— Присаживайтесь, Трифон Сергеевич, поговорить можем здесь. Кстати, я как раз собирался ужинать, может, вы мне составите компанию?

Участковый, помявшись, сообщил:

— Вообще-то не откажусь, сегодня с утра не перекусывал, времени не было.

Я честно поделил пельмени пополам и также честно предупредил, что сметане уже три дня, потому, что сегодня свежей, купить не удалось.

Махнув рукой, майор положил ложку сметаны в пельмени и мы дружно приступили к еде.

Когда перешли к чаю, милиционер намекнул, что неплохо бы ему посмотреть мой паспорт.

— Видите ли, Трифон Сергеевич, паспорт с собой я не ношу, он дома у мамы вместе с другими документами лежит. Могу показать студенческий билет и проездной.

Мельком взглянув на студенческий, участковый вернул его мне и сообщил:

— Плохи, Витя, твои дела.

После чего уставился на меня

Видимо, он ожидал от меня вопросов, но я молчал, пришлось ему продолжать.

— Заявление в милицию поступило от твоей родственницы Тамары Яковлевны Синицыной. Обвиняет она тебя в смерти своей тетки.

Я продолжал молчать, лишь слегка улыбнулся.

— Что лыбишься, как дурачок, — возмутился участковый. — Ты что не слышишь, что я тебе говорю?

— Слышу.

— И что?

— И ничего.

— Что значит, ничего?

— А то и значит, ничего. Вы же меня еще ни о чем не спрашивали.

Милиционер побагровел, и, скрипя зубами, спросил:

— Так, что можешь пояснить по существу вопроса?

— Какого вопроса?

— Так, все понятно с тобой, — вздохнул милиционер. — По-хорошему ты не понимаешь, придется действовать по-плохому. Собирайся, сейчас поедем в отделение.

— Товарищ майор, а вы ничего не попутали? — спросил я, нахально улыбаясь.

— Пришли, пельменей поели, чайку с сухарями попили, затем начали меня запугивать ни с того, ни с сего. А сейчас вообще хотите шестнадцатилетнего парня просто так посадить в камеру, без всяких оснований. У меня складывается впечатление, что вам что-то нужно от меня получить. Уж не квартира ли вам эта покоя не даёт?

— Ты чего несёшь, балабол малолетний, — возмутился собеседник. Но в его глазах я заметил искорку неуверенности.

Не ожидал, видавший виды участковый, такой беседы с пацаном.

— Ладно, — сказал он, вставая. — Из города никуда не уезжай, завтра-послезавтра придет повестка к следователю. Посмотрим, как тогда ты запоёшь.

В прихожей онс интересом уставился на старый дверной замок, лежавший на тумбочке.

— Замок, говоришь, заменил, — спросил он. — Интересно от кого запираешься?

— А вы Трифон Сергеевич, будто не знаете, — съязвил я.

— Участковый фыркнул и, ничего не ответив, вышел в коридор, даже не сказав спасибо за ужин.

— И хрен с тобой, — мысленно сказал я ему вслед. — Спасибо, что помог съесть пельмени, иначе пришлось бы остатки выкидывать. Интересно, как на фабрике ухитряются из нормальных продуктов делать такую гадость.