Фарт

Придерживая ружье, Вараксин нагнулся к устою мостика.

— Тут пустяки! — выкрикнул он. — Пришлю бригаду — зацементируют в три счета.

— Брависсимо, Сергей Порфирьевич! Ловим вас на добром слове, — обрадовался Гвоздырьков. — Как, Татьяна Андреевна, довольны?

Татьяна Андреевна служебно улыбнулась. И Вараксина точно подменили. Вот не думал бы никто из присутствующих, что на сытом, холеном лице главного инженера может появиться такое восторженное выражение. Он склонился к Татьяне Андреевне, словно забыл обо всех находившихся здесь, и ждал, что она скажет, ждал с затаенной надеждой и волнением.

Татьяна Андреевна еще раз улыбнулась.

— Если товарищ Вараксин сдержит обещание, тогда, надеюсь, все будет в порядке, — сказала она.

Она-то улыбалась служебно, чему научила ее жизнь, но Сергей Порфирьевич не различал подобных тонкостей. Он схватил ее за локоть, расшаркался, поклонился.

— Для вас, Татьяна Андреевна, только для вас… — басил он, прижимая ее локоть к своему налитому жирком, массивному боку. — Для вас я готов сделать все, что угодно.

Авдюхов не выдержал. Глядя исподлобья, он проворчал:

— Как же, как же, знаем ваши обещания.

— Что? — не расслышал Вараксин.

— Николай Степанович надеется, что вы не оставите нас своими молитвами, — пересиливая шум реки, выкрикнул Гвоздырьков.

— По-моему, он сказал что-то другое, — подозрительно заметил Вараксин. — А, Николай Степанович, вы что сказали?

— Я сказал, что перед чарами Татьяны Андреевны никто не устоит.

В ответ на слова Авдюхова Вараксин раскланялся.

— У меня к вам еще одна просьба, Сергей Порфирьевич, — сказала Татьяна Андреевна. — Мне нужны кое-какие материалы из вашего геологического бюро. Я говорю, материалы из геологического бюро!

— Получите в любой день и час.

— Вы им скажете?

— Какой может быть разговор! Сегодня же дам команду.

— Так я на вас рассчитываю.

— Будьте покойны. Ну, а сейчас обследуем всю вашу механику, обмозгуем, что к чему, — сказал он и, скинув ружье, ягдташ, собрался спускаться к самой воде.

В это время его внимание привлекла оляпка, охотившаяся над водой.

— Смотрите! — закричал он, показывая в сторону оляпки. — Видите? Вот опять!..

Только что усевшаяся на камень, торчащий среди взъерошенной реки, маленькая оляпка снова нырнула за добычей в злой, пенистый водоворот. Со стороны казалось, что она нарочно выбирает наиболее опасные места. В надвигающихся сумерках не видно было, где птичка выпрыгивает из воды.

— Странно, не правда ли? — заметил Сорочкин. — Все птицы улетели в дальние края, а этой словно лучшего и не надо. Холодище, ледяная река, — какие силы заставили ее приспособиться к жестоким, неблагоприятным условиям?

— У каждой птицы, как у человека, своя судьба. Своя беда или свое счастье, — глубокомысленно изрек Вараксин. — Ведь и человек иной раз для своего обитания выбирает совсем не ласковые места.

Авдюхов качнул головой и отошел в сторону. Опять ввязываться в драку с этим гладким, благополучным и бесчувственным существом?

А Вараксин между тем приблизился к Гвоздырьковой и сказал любезно:

— Мы немного повздорили, Валентина Денисовна, но, ей-богу, я, в сущности, не виноват. Не виноват, я говорю. Может быть, недопонял, как для вас это серьезно, вы уж простите меня, грешен.

— Бог вас простит, — ответила она.

— Да ну, Валентина Денисовна, давайте мировую. Мировую, говорю, давайте.

Она не умела долго помнить зла, протянула руку, он поднес ее руку к губам и поцеловал, стараясь заглянуть в глаза Валентины Денисовны.

— Вот и отлично! Ну, а вы, старый ягуар? — крикнул он в сторону Авдюхова.

— Давайте, давайте, — неопределенно ответил тот и отвернулся.

Вараксин развел руками: дескать, сделал все, что мог, — и стал довольно ловко для своего грузного тела спускаться по каменной осыпи к воде. Гвоздырьков сейчас же полез за ним, а за Гвоздырьковым — Татьяна Андреевна.

Они спускались точно в погреб. Снизу, от реки, несло сыростью и стужей. Водяная пыль, поднятая ветром с поверхности реки, с пенистых барашков над водоворотами, оседала на их лицах. Здесь, у самой воды, и вовсе нельзя было разговаривать. Осматривая береговые устои, на которых держался гидрометрический мостик, они объяснялись знаками.

И случилось так, что Татьяна Андреевна неосторожно повернулась, ноги ее соскользнули с мокрых камней, и она сорвалась бы в воду, если бы Вараксин не подхватил ее под руку. Но, удержав Татьяну Андреевну, он сам потерял равновесие, сорвался и рухнул вниз, со всей силой своего девяностопятикилограммового веса.

Река была неглубока, но здесь у берега крутил такой водоворот, что Вараксина сразу обдало чуть ли не до плеч.

Засуетилась на площадке возле мостика Валентина Денисовна. Сорочкин что-то выкрикивал, не зная, как помочь; вокруг них, путаясь под ногами, лая и не решаясь броситься к хозяину, метался Агафон. На помощь быстро спустился Авдюхов, и вдвоем с Гвоздырьковым они ухватили Вараксина за руки и выволокли его на берег.

— Как неприятно, Сергей Порфирьевич, все из-за меня, — сказала огорченная Татьяна Андреевна, но слов ее никто не расслышал.