Фартовые деньги

Но этот, налетчик, услышав шорох в салоне иномарки, повел себя осторожно. Сделав машинально пару шагов к «БМВ», он вдруг сообразил, что если там кто-то живой прячется, то может его подловить на выстрел. Поэтому он дал еще несколько коротких очередей по салону со стороны левой передней дверцы. Нинку опять не задело, но она ощутила, как вздрагивает от ударов пуль труп охранника, лежащий у нее на спине. Почти все пули, которые выпустил налетчик, достались этому трупу.

Решив, что после этих очередей никто не уцелел, стрелок рывком распахнул левую заднюю дверь, ухватил Казана за ворот пиджака и выдернул из кабины на асфальт. После этого он уже не смог бы не заметить Нинку.

— И-и-и! — из глотки у нее вырвался пронзительный, прямо-таки поросячий визг. А палец нажал на спусковой крючок. Чик! — выстрела не последовало. Тот, с автоматом, вскинул оружие, нажал… и тоже облом! Парень в горячке весь магазин расстрелял, а заменить забыл. Он шарахнулся от двери, но в это время Нинка еще раз, уже чисто машинально, нажала на крючок, и совершенно неожиданно пистолет бабахнул, да так громко, что Нинка его чуть не выронила со страху. И, уж конечно, зажмурилась. Но при этом еще раз нажала на спуск, и еще, и еще…

Бах! Бах! Бах! — разохотившийся палить пистолет аж оглушил одуревшую от страха «лохотронщицу». Поэтому она не расслышала даже бряцанья автомата, выпавшего из рук налетчика, и уж тем более — мягкого шмяка, которым сопровождалось падение на асфальт самого стрелка, получившего от Нинки шальную пулю в глаз.

После четвертого выстрела Нинка ненадолго потеряла сознание. Просто с перепугу.

Когда она пришла в себя, никаких звуков, кроме урчания мотора «ЗИЛа», не слышалось. При свете подфарников самосвала она почти сразу увидела багровые лужи на асфальте около тел незадачливого киллера и Шуры Казана.

Нинка собрала все силы и выдернула ноги из-под охранника. На четвереньках выползла из машины. И тут же услышала глухой стон. Стонал Шура Казан. Как ни тряслась Нинка со страху, а все же нагнулась к нему. Казан открыл глаза и попытался приподняться на локоть, но тут же откинулся обратно. Тем не менее он остался в сознании и пробормотал:

— Во как влетели… Я думал, хана. Добьет контрольным… А ты хорошо стреляешь, зараза! Может, и машину водить умеешь?

— Умею… — пролепетала Нинка.

— Тогда выручай, Нинуля… Вези в Ново-Сосновку. На «ЗИЛе», у нашей все шины в дырках. Встать помоги!

— Тебя перевязать надо! — вякнула Нинка.

— Там перевяжут! — вяло матернулся Казан. — Вези быстрей, пока не сдох!

Встать он не сумел. Нинка, надрывая пуп, подтащила его к правой дверце самосвала, а затем втянула сперва на пол кабины, а потом и на сиденье. Кое-как усадив Казана, она захлопнула дверцу и, обежав машину, хотела было забраться на водительское место, но тут же вспомнила про рюкзачок со скороваркой. Превозмогая страх и отвращение, Нинка заползла в машину, подхватила рюкзачок, подобрала пистолет и с неимоверной для ее возраста и комплекции прытью запрыгнула на подножку кабины самосвала. Затем забралась в кабину, положила рюкзак под ноги Казану. Шура, должно быть, обессилев от потери крови, откинулся назад, и Нинка даже испугалась, решив, что он помер. Но едва она испуганно ойкнула, как он открыл глаза и очнулся.

— Нормально… — пробормотал он. — Поехали!

— Где эта Ново-Сосновка? — захлопывая дверцу, спросила Нинка.

— В той стороне, куда на «БМВ» ехали, — отозвался Шура. — Разворачивайся и крутись быстрее, а? Я ж сдохнуть могу, понимаешь?! Ради Бога, побыстрее!

— Понимаю, — сказала Нинка, включая заднюю передачу и хватаясь за здоровенную баранку самосвала. Крак! Бац! — это самосвал под Нинкиным мудрым управлением наехал на одного из убитых, раздавив покойному грудную клетку — она, слава Богу, даже не поняла, что произошло! — а затем толканул задом изрешеченную пулями иномарку, которая свалилась в кювет и перевернулась. Нинка вывернула баранку вправо, переключила передачу и так рванула вперед, что сама испугалась. Никогда такими здоровенными машинами не управляла. Ее на «Жигулях» ездить учили, а тут такой слон!

— Нормально, жми! — прохрипел Шура. — Мне живым надо быть, поняла? Все по асфальту, никуда не сворачивай…

— Да поняла, поняла! — огрызнулась Нинка.