Фартовые деньги

В следующее мгновение Юлька уже стояла на коленях, прогнув спину и запрокинув голову с разметанными по плечам темными волосами, яростно раскачивалась. Руками она уперлась в Епихины плечи, из полуоткрытого оскаленного рта вырывались глухие, злые хрипы, а из уголков прикрытых веками глаз на щечки вытекали горькие слезинки…

В СТА КИЛОМЕТРАХ ПО ПРЯМОЙ

Деревенька, где нашли пристанище Казан и Нинка, если провести по карте прямую и перевести расстояние по масштабу, располагалась примерно в ста километрах от хуторка. Нинка в это самое время мирно дрыхла на старой металлической кровати, украшенной никелированными шариками. Шуры около нее не было. Он еще не ложился, а вел разговоры с хозяином, которого именовал без имени и отчества, просто Батей. Впрочем, этот гражданин Шуре ни родным отцом, ни даже отчимом не являлся. Не был этот Батя и каким-либо образом связан с основной деятельностью Казана. То есть не числился вором в законе или «авторитетом» в блатном смысле слова. Да и вообще старичок ни к каким криминальным делам отношения не имел. Тем не менее лично для Казана Батя являлся авторитетом в самом изначальном значении этого слова.

Когда-то, в глубокой древности, кажется, нынешний дед-оборванец был директором сельской школы, в которой Шура Казан имел счастье (или несчастье) обучаться до 8-го класса. Среднее образование Александр Казанков завершал уже в ВТК, откуда ушел в большую жизнь, досидев еще два года после 18 на взрослой зоне.

Обычно ни простые учителя, ни тем более директора не имеют склонности гордиться подобными воспитанниками. И не вывешивают их портреты на досках с надписью: «Они учились в нашей школе». Воспитанники эти тоже, как правило, особой теплоты к педагогам не испытывают, ибо главный заряд своей антиобщественной ориентации получили прежде всего благодаря целенаправленной и плодотворной деятельности воспитателей. Именно там, в школе, иной раз еще в начальной, из заскучавшего на уроке и расшалившегося непоседы шибко умелая воспитательная работа делает шпаненка, который вопреки третьему закону Ньютона на воздействие отвечает двойным противодействием. Затем начинается эволюция в «трудного» подростка, а дальше, после первой ходки или даже раньше (в соответствии с требованиями эпохи), гражданин занимает подобающее ему место в криминальных структурах.

Однако здесь был совсем не тот случай. Казан в школе почти до самой посадки на 16-м году жизни считался если не одним из лучших, то уж, во всяком случае, не хуже других. И учился на твердые четверки, и хулиганства особого не допускал. Просто на танцах случилась драка, один из пацанов вытащил финку, Шурка ее перехватил, отобрал, а тот на него попер и напоролся. В толкотне и месиловке — человек по десять с каждой стороны махались! — обстоятельства этого никто толком не разглядел. Когда сообразили, что кого-то зарезали, бросились врассыпную. Но осталась финка, кровь на брюках — и Казана повязали. Улики были неотразимые, к тому же большая часть свидетелей жила на центральной усадьбе, и для них Казан с приятелями, жившие в другой деревне, были «чужими». На суде получилось, что и драку Казан затеял, и нож был его, и пырнул он им не случайно, а по злому умыслу. Защищала Казана очень неопытная девушка, которую назначили на это дело потому, что под руку подвернулась. Она и сама запуталась, и Казана запутала. Если б не директор школы, выступавший общественным защитником, то Шура огреб бы лет восемь по 102-й старого УК. Лишь благодаря его героическим усилиям Казан обошелся пятилетним сроком по 103-й (умышленное убийство без отягчающих обстоятельств), хотя никакого «умышленного» там и близко не было.