Фарватер

   Мне казалось, что в иллюминаторе я видел фигуру Джил, возвращающейся в свою каюту. Чем он заслужил такой любви, думал я, что она даже заставила одну из лучших и богатейших женщин в мире опуститься на колени и со слезами на глазах умолять беглого каторжника пощадить ее мужа? Он женился на ней с расчетом или он правда ее любит? Я отбросил эти мысли – не мое дело и меня не касается. Будь счастлив, брат. Пусть наши фарватеры никогда не пересекутся.

  Исполнив “цепочку”, я дал приказ воссоединиться со своей эскадрой, которая должна была ждать нас на Маяке.

Глава XIX

   Зато на Маяке меня всегда ждала она. Я пошел в порт, весь в предвкушении женской ласки в качестве вознаграждения. Все так же трепеща, нашел “Дьявола”. Но ее там не было. Я нашел девушку, которую она наняла у себя работать. Она, нетерпеливо ответив, что Шеба ушла в гавань, отправилась дальше мурчать и флиртовать с парнями, которые еще не поняли, во что вляпались. Получив ответ, я пошел в бухту. Маяковская бухта лежит в милях двух от порта, поэтому я дошел быстро. Доскакав, я начал оглядываться. Море в тот день было бурным – волны с грохотом разбивались о скалы и, поутихнув, возвращались назад. И все же этот грохот не заглушил тихого бренчания на любимом Шебой инструменте, и пенные брызги не смогли скрыть от моего взгляда невысокую гибкую фигуру, сидящую на камне. Ее необузданная кипа волос развевалась на ветру, лицо, не потерявшее ни капли красоты молодости, было обращено к Морю. Я весело окликнул ее. Она услышала и обернулась.

– И десяти лет не прошло.

За эту улыбку я бы отдал всю свою добычу. Я поцеловал ее и крепко сжал в объятиях. Боже мой, я бы простоял так хоть целую вечность, на берегу Моря, рядом с ней.

– Зачем ты бросил вызов флоту?

Я отстранился, держа руки на ее плечах.

– Что?

– Я, может быть, не сильна в этих пиратских делах, но, во всяком случае, даже мне понятно, что это не совсем умно.

– Что? – повторил я.

– Ты замахнулся на слишком могущественного противника, Дюк. Какую цель ты преследуешь? И не вздумай мне врать! Тогда я была молода, и я верила тебе, но теперь тебе это не удастся.

Я поджал губы, убрал от нее руки и засунул их в карманы. Да, за свои деяния я вознагражден сполна. И в Море воюешь, и тут – война. И поверьте мне, такого опасного противника, как Шеба, у меня еще никогда не было.

– Так больше денег выходит. А ты знаешь, сколько семей я кормлю? – тщетно пытаясь пошутить, спросил я.

– Я живу в порту, дорогой, и отлично знаю, сколько перевозят торговые суда и военные корабли. Знаю так же, как и риск нападения на первые и вторые. Ты можешь запутать меня отличием шкимушгара от леера, но уж точно не таким пустяком.

Она с крайне скептическим, но пристальным выражением заглянула мне в глаза. Вдруг ее брови как будто изумленно взлетели вверх и она прошептала:

– Ты отомстить хочешь. Верно?

Я фыркнул и, делая пару шагов в сторону, проговорил:

– Что за бред, с чего ты взяла?

– Не уходи от разговора! – она с силой работящей женщины схватила меня за руку, предупреждая мой побег. – В кои-то веки скажи мне правду: я угадала?

Я вздохнул.

– Да. Да, ты права! Я открыл охоту за башкой адмирала, и что с того?

– А если ты погибнешь?

– Значит такая у меня судьба. Я всегда рисковал, чего это ты это только сейчас заметила?

– Раньше ты не мог подвергнуться казни, – заметила она. – Лучше пьяным вывалиться за борт, чем быть повешенным, как вор!

Признаться, меня это царапнуло.

– Вот значит, как ты на моей стороне, – с укором проворчал я.

Она, сделав брови домиком, сцепила руки у меня на шее.

– И я буду, родной, я всегда на твоей стороне! Да если б у меня была возможность, я бы перегрызла этому адмиралу глотку за тебя, но это глупо. Забудь про него!

– Нет.

– Отпусти былое, родной, пожалуйста! Будь благоразумным!

– Я не хочу быть благоразумным. Я хочу быть отмщенным.

– Не ради себя, так хоть ради меня! Я ведь тебя годами жду!

– А некоторые ждут десятилетиями.

– А некоторые не ждут вовсе, – заметила она.

– Давай будем честны, ты не была так уж верна мне, – предчувствуя бурю, я отвернулся и принялся пускать “лягушек” в Море.

– А ты у нас, значит, сама преданность, да? Смотрите, этот человек окружен святым ореолом! – гневно иронизировала Шеба.

– Нет, но… Я очень сожалею о сказанном, прошу пощады и давай оставим это, – быстро поправился я.

– Давай. Подумай, Дюк, он ведь уже немолод и далеко не так силен.

– Я буду считаться с его старостью так же, как он считался с моей юностью. И к тому же, – перебил я, когда она уже раскрыла рот, чтобы предъявить очередной аргумент, – я поклялся.

– Кому?

– Себе.

По ее лицу мелькнула еле заметная улыбка.

– Один раз клятву можно нарушить. Тем более, если ты принес ее…

– Я сделал это дважды.

Она закатила глаза.

– Знаешь, Дюк, ты ведь не один такой. Я каждый день встречаю десятки матросов, и поверь мне, мало кому из них повезло с начальством. И ничего, никого, кроме тебя, это не трогает!

– Трогает, – возразил я.

– Жизни скольких людей ты прожил, чтобы так говорить?!