Fashionopolis. Цена быстрой моды и будущее одежды

Мартинес или представители государственных органов подают заявление о взыскании неполученного дохода, то есть разницы между минимальным размером оплаты труда и тем, что рабочие получали в действительности. Субподрядчики, подрядчики, бренды, ретейлеры – все звенья цепочки поставок избегают ответственности. «[Фабрики] закрываются или открываются вновь под другим названием, – говорит Мартинес. – Они используют фальшивые документы, или работодатель может оказаться не тем лицом, на которого зарегистрировано предприятие. Дело разваливается».

Когда Мартинес удается взыскать деньги, сумма, по ее словам, «едва ли составляет половину от фактически причитающейся». «У нас есть иски по возмещению заработной платы на пятьдесят тысяч долларов, не считая штрафов, а получим мы пять тысяч, максимум десять – и то если у работника есть адвокат. Если его никто не представляет, подрядчик предложит сто-двести долларов, и многие согласятся, потому что это лучше, чем ничего».

«После таких переговоров, – продолжает Мартинес, – бренды говорят подрядчикам: “Либо вы уладите это, либо мы отменим все заказы”. Им не нужны проблемы, они умывают руки. Если бренд разорвет контракт, у подрядчика не будет денег, чтобы заплатить рабочим. Не то чтобы я симпатизировала подрядчикам, но они заложники системы. Если бы каждый работник швейной мастерской в Лос-Анджелесе предъявил требования о взыскании недополученного дохода, речь шла бы о миллионах долларов – миллионах, оседающих в карманах топ-менеджеров». И акционеров.

Мартинес мрачно смотрит на меня: «Послушайте, все мы знаем, что наши футболки шьют в потогонных мастерских, но не обращаем на это внимания. Никому нет до этого дела».

Для успешной работы прядильных фабрик Ричарду Аркрайту требовался хлопок. Много хлопка. А благодаря сети торговых путей Британской империи хлопка было предостаточно. В XVIII в. хлопок был краеугольным камнем экономики британских колоний в Америке и на Карибских островах. Рабы выращивали его, затем собирали и грузили на корабли, отправлявшиеся к фабрикам Аркрайта в Великобритании. Как позднее писал в Манифесте Коммунистической партии один из двух его авторов, Карл Маркс, «без рабства не было бы хлопка; без хлопка немыслима современная промышленность»[126].

Для прядения хлопка Аркрайту требовались армии рабочих. Сотни бедняков из городов и деревень устремились на фабрики. Большинство составляли женщины; мужчины оставались дома, чтобы обрабатывать землю. До Аркрайта женщины вели домашнее хозяйство и растили детей, он дал им возможность зарабатывать. Также он нанимал беспризорных детей, выплачивая им ничтожную часть того, что получал бы взрослый.

Фридрих Энгельс, сын немецкого текстильного магната, оказавшись на одной из отцовских хлопкопрядильных фабрик в Манчестере, пришел в такой ужас от увиденного, что написал книгу «Положение рабочего класса в Англии», опубликованную в 1845 г.[127] Загнанные в ловушку невообразимой бедности, рабочие прядильных фабрик «утратили человеческий облик». Средняя продолжительность жизни манчестерского пролетария составляла 17 лет[128]. Смертность от эпидемий – холеры, оспы, скарлатины – в Ливерпуле была в три раза выше, чем в сельской местности[129], пьянство приобрело повсеместный характер[130]: люди «едва держались на ногах или валялись в канавах». Половину британского пролетариата составляли женщины, поскольку их труд стоил дешевле и они были покладистей, чем мужчины[131]. Кроме того, к 1840-м гг. число рабочих в возрасте до 18 лет (как мальчиков, так и девочек) сравнялось с числом взрослых. Дети, как правило, начинали работать в восемь-девять лет.

Нескончаемые часы на фабриках «Коттонополиса» дети проводили на ногах, что приводило к задержке роста, хроническим болям в спине, варикозу и язвам на ногах, куда легко попадала инфекция[132]. Только за лето 1843 г. газета Manchester Guardian сообщила о смерти от столбняка мальчика, руку которого раздробила машина, еще одного подростка, разбившегося насмерть, и девушки, которую приводной ремень «подхватил и перебросил пятьдесят раз»[133]. Неудивительно, что дети пытались сбежать. Некоторые прятались в складских помещениях, чтобы поспать, где их находили и избивали начальники. Считается, что душераздирающие истории из вышедшей в 1832 г. автобиографии Роберта Блинко, в детстве трудившегося на фабрике, подвигли Диккенса написать роман «Оливер Твист».