Fashionopolis. Цена быстрой моды и будущее одежды

Все ведущие бренды имеют директоров по корпоративной социальной ответственности, задача которых – вести их в направлении к более чистым, более этичным бизнес-практикам. У некоторых имеются свои версии EP&L группы Kering – в Inditex это называется «балансом устойчивости»[410] и публикуется в ежегодном отчете компании.

Немалая часть брендов входит в Коалицию экологичного производства одежды (Sustainable Apparel Coalition, SAC) – базирующееся в Сан-Франциско всемирное объединение ретейлеров, брендов, поставщиков, неправительственных организаций, профсоюзов и ученых. Коалицию в 2011 г. основали Patagonia и Walmart – инь и ян устойчивой моды – для оценки и улучшения цепочек поставок в индустрии одежды. С этой целью SAC разработала Higg Index, стандартизованный метод оценки экологических, социальных и трудовых практик компании. Он был назван в честь элементарной частицы – бозона Хиггса, потому что, как объяснил мне генеральный директор SAC Джейсон Кибби, эта частица «описывает происхождение Вселенной, а мы рассматриваем наш индекс как инструмент описания происхождения вашей одежды»[411]. В первые десять лет своего существования Higg Index предназначался только для внутреннего пользования в индустрии, но в 2019 г. SAC начала обнародовать свои оценки брендов и их оборудования, а в 2020 г., по словам Кибби, планировалась «оценка выбросов, чтобы потребители могли узнать, какой углеродный след оставляет тот или иной предмет одежды».

Еще один тренд состоит в предложении экологичных продуктов – таких как Conscious Exclusive от H&M и Join Life от Zara, капсульных коллекций из природосберегающих материалов. Здесь и начинаются фокусы. Обычно такие линейки приносят ничтожную долю совокупных прибылей – единицы без нолей, хотя это лучше, чем ничего.

Аналогично H&M клялась к 2020 г. закупать только органический хлопок, переработанный хлопок[412] или, что звучит в духе устойчивости, улучшенный хлопок. Хотя «Инициатива за улучшенный хлопок» (Better Cotton Initiative, BCI) сокращает использование воды и пестицидов и не способствует использованию детского труда, она стала мишенью критики, поскольку допускает использование генно-модифицированных семян, что вызывает споры в большей части мира; кроме того, навязать инициативу сложно, а фермеры, одобряющие ее, не получают субсидий.

H&M также заявляет, что планирует стать «климатически позитивной» в 2040 г. Однако, чтобы быть «климатически позитивной», компании необязательно отказываться от практик, причиняющих вред окружающей среде, она может платить за ущерб или делать добрые дела, «компенсирующие» вред. Директор по устойчивости H&M Анна Гедда сказала мне, что все эти маневры призваны «обеспечить будущее» их бизнеса[413].

«Мы собираемся оставаться в этом бизнесе не ближайшие три года, а следующие тридцать лет, – пояснила она. – Мы должны быть уверены, что создали для этого необходимые условия».

Дилис Уильямс, глава Центра устойчивой моды Лондонского колледжа моды, относится к этой риторике с таким же сомнением, что и Райх.

«Находятся люди, восклицающие: “Аллилуйя, мы решили проблему!” – рассказывает она при нашей встрече в ее офисе в университетском кампусе Мэрилбоун. – Но вы даже не начали ее решать, потому что не разобрались в главном – в модели роста. Как сказал Дэвид Аттенборо, бесконечный рост на конечной планете – просто бред. Единственные люди, утверждающие, что это возможно, – экономисты и богачи. На самом деле эти бренды говорят о снижении рисков».

«Для меня устойчивость означает экологическое мировоззрение: природа является сердцем всего сущего». Как и для Маккартни с ее отказом от всех продуктов животного происхождения. «И экономический, и политический ландшафт всегда должен вписываться в это мировосприятие». Не наоборот.

Немного за пятьдесят, с упругим бобом из мелких кудряшек, глазами феи Динь-Динь и ямочкой на подбородке, Уильямс относится к тому типу кипучих преподавателей, которых обожают студенты. «Поэтому я переехала в Лондон, – сказала мне Бергкамп. – Дилис первая стала серьезно учить устойчивости в моде». Уильямс убеждена, что образование – формирование мышления следующего поколения дизайнеров и ассистентов в духе Маккартни – единственный способ добиться систематических изменений. В конце концов, по ее словам, «мода – это средство влияния».

Из того, что делает Маккартни ради устойчивого развития, самое важное и перспективное – это попечительство над прорывными стартапами, и она делает это разными способами: как инвестор, как клиент, иногда просто как промоутер-популяризатор. Такова ее роль в настоящее время в Modern Meadow, американской биотехнологической компании, использующей ферментацию для выращивания не содержащего продуктов животного происхождения коллагенового белка и создания материала, имитирующего натуральную кожу.

Компания Modern Meadow такая же футуристично-сказочная, как ее название. И движут ею наши потребности.