Фашизм: идеология, политика

Конечно, со временем английские и французские монополии, сами стремившиеся к мировому господству, пришли к столкновению с подобными же целями германских фашистов. К тому же правящие круги Англии и Франции вынуждены были считаться с мнением народных масс, которые в — своем подавляющем большийстве враждебно относились к фашистам как в своих собственных странах, так и к гитлеровской Германии. И уж тем более народы не желали войны против Советского Союза.

Однако в любом случае идеология «немецкого оплота против большевизма» была знаменем развязывания и поощрения фашистской агрессии против Советского Союза. Забегая вперед, добавим, что та же идеология после 1945 г. снова послужила знаменем объединения внутренних и внешних контрреволюционных сил в Европе, снова стала знаменем восстановления германского империализма.

4. Мелкобуржуазные и средние слои как массовая социальная база фашизма

Социально-историческая практика решительно опровергает утверждения буржуазных и мелкобуржуазных идеологов, будто фашизм — это движение средних классов, что гитлеровский режим якобы имеет мелкобуржуазное происхождение, что фашисты всегда-де опирались прежде всего на рабочих, крестьян и мелкобуржуазную интеллигенцию ¹.

Марксисты не отрицают, разумеется, что массовую социальную базу фашизма составила в первую очередь мелкая буржуазия. Но с марксистской точки зрения главным в оценке того или иного социально-политического движения является выяснение того, чьи интересы это движение отражает и выряжает, какому классу оно служит.

Мы уже показали в предшествующих разделах, что фашизм был инспирирован, взращен и вскормлен наиболее реакционными кругами империалистической буржуазии, Именно их интересы он выражал и защищал, именно крупной буржуазии в первую очередь он был выгоден. Бесспорно, мелкобуржуазные слои и города и деревни оказались рекрутами фашизма.

В целом в рядах нацистской партии в 1930 г. состояло: «самостоятельных хозяев» (владельцев промышленных и торговых предприятий, банкиров, монополистов и кулаков) — 20 % всего состава партии, крестьян — 11 %, крупных чиновников — 13 %, служащих (главным образом бывших военных) — 21 %. Рабочие составляли 20 % (их удельный вес в общем составе населения достигал 45 %) ². Как видно, удельный вес средних слоев в составе нацистской партии весьма значителен. Однако сразу следует поставить вопрос: почему? Почему представители мелкой буржуазии шли в фашистские отряды, почему мелкобуржуазная масса стала социальной базой фашизма? Исходный методологический принцип поиска ответа на этот вопрос следует искать в двойственности социальной природы мелкой буржуазии.

Уже К. Маркс и Ф. Энгельс указывали на социальную двойственность мелкой буржуазии. «Мелкий буржуа… — писал К. Маркс, — составлен из «с одной стороны» и «с другой стороны»⁴. Таков он в своих экономических интересах, а потому и в своей политике, в своих религиозных, научных и художественных воззрениях. Таков он в своей морали, таков он in everything. Он — воплощенное противоречие» V «Взбесившийся» от ужасов капитализма мелкий буржуа, подчеркивал В. И. Ленин, легко бросается из одной крайности в другую. Его неустойчивая революционность имеет «свойство быстро превращаться в покорность, апатию, фантастику, даже в «бешеное» увлечение тем или иным буржуазным «модным» течением…»². Самим своим экономическим положением мелкобуржуазная масса «подготовлена к удивительной доверчивости и бессознательности…» ³.

Для мелкобуржуазной массы характерно воспринимать социальный прогресс как укрепление ее собственных позиций. Мелкий буржуа стремится не к социальному освобождению, а скорее к личному реваншу. Он представляет будущее, как прошлое, в котором роли меняются; те кто господствовал над ним, теперь становятся его жертвой.

Разумеется, рассматривая мелкую буржуазию как социальную базу фашизма, следует видеть различия в положении мелкобуржуазных слоев в различных странах. Ф. Энгельс, например, подчеркивал, что немецкая мелкая буржуазия по своему политическому развитию значительно отставала от подобных социальных слоев в других западноевропейских странах. «Английский, французский и всякий другой мелкий буржуа отнюдь не стоит на одном уровне с немецким», — отмечал Ф. Энгельс. Причина кроется в следующем; «В Германии мещанство — это плод потерпевшей поражение революции…»⁴.

Как известно, политическое единство Германии была осуществлено прусской юнкерско-милитаристской кастой. Тем не менее сам факт объединения порождал в массах иллюзию, «будто возвеличенная за счет Германии юнкерско-полицейско-солдатская Пруссия и является осуществлением той Германии, о которой мечтала демократия»⁵,— писал В. Либкнехт. К тому же правящие круги мощной кайзеровской империи настойчиво насаждали в качестве высших «добродетелей» «порядок», «дисциплину», верноподданничество, «национальное величие» и т. п.