Фашизм: реинкарнация. От генералов Гитлера до современных неонацистов и правых экстремистов

Кюнену повезло с тем, что в Восточной Германии было много впечатлительных молодых людей, которые после падения Берлинской стены утратили направление в жизни. Смущённые и беззащитные, они постепенно входили в жестокую субкультуру нацизма, который представлял собой тайный мир с собственным языком и мифами, своими героями и своими мрачными ритуалами. Коричневое отродье играло в видеоигры, где очки зарабатывались убийством иностранцев и направлением евреев в газовые камеры. Они слушали музыку скинхедов, что было своего рода способом связать вместе действующих членов общества и привлечь в его ряды новых людей. В Германии регулярно выступало приблизительно 50 рок–групп, пропагандировавших ненависть. Их песни о насилии и хаосе обычно продавались из–под полы. О национал–социалистической ориентации говорили и их названия: «New Storm Troopers», «Fetch the Rope», «Blood and Honor», «White Warrior», «Head Kicked In», «Rescue the Race», «Adolf Hitler, I Love You» («Новые штурмовики», «Тащи верёвку», «Кровь и честь», «Белый воин», «Проломленная голова», «Спасите расу», «Адольф Гитлер, я люблю тебя»)[565].

9 ноября 1990 года Германия праздновала первую годовщину падения Берлинской стены в обстановке непрекращающегося насилия со стороны правых экстремистов. Представителей власти критиковали за то, что они забывают историю и не упоминают в своих выступлениях другое 9 ноября — «Хрустальную ночь». В следующем месяце в объединённой Германии прошли первые общенациональные парламентские выборы. Они ознаменовались победой Коля и его Христианско–демократического союза, завоевавшего 43,9% голосов. Любопытно отметить, что точно такой же, вплоть до десятых долей, результат показал Гитлер с нацистами на выборах 5 марта 1933 года — последних общегерманских выборах. Но никто не сравнивал Коля с Гитлером. Образ Гитлера приберегался для иракского диктатора Саддама Хусейна, чья армия незадолго перед этим вторглась в Кувейт.

Пока Соединённые Штаты бряцали оружием и угрожали Багдаду, Михаэль Кюнен связался с посольством Ирака в Бонне. Его усилия завершились подписанием меморандума о намерениях с иракскими официальными лицами, где указывалось, что Багдад будет финансировать и снабжать ан- тиеврейский легион, укомплектованный неонацистскими наёмниками из Германии и других стран. Так называемый международный «Корпус свободы» должен был оказать Ираку содействие в случае возможного вторжения со стороны Соединённых Штатов. Кюнен, который должен был возглавить первую бригаду добровольцев, высоко оценивал Саддама Хусейна как борца за свободу. «У нас общие замыслы — создание мест проживания для различных людей и рас в соответствии с их собственной культурой и традициями». Называя Кувейт «иракской Силезией», Кюнен утверждал, что арабы были не марксистами, а националистами — «такими же, как мы», более того, даже с общим врагом — «Соединёнными Штатами и поддерживающими их силы сионистами». Однако боевая ценность неонацистов, живописно круживших вокруг Багдада в форме SS, оказалась ничтожной. Как только на столицу Ирака стали падать первые бомбы, Кюнен со своим воинством поспешил обратно в Европу[566].

Воинство Кюнена было не единственными фашистами, поддержавшими Саддама в ходе войны в Персидском заливе 1991 года. «Республиканцы» также направили в Багдад своего представителя. Там он был тепло встречен руководством страны. Жан–Мари Ле Пен из французского «Национального фронта» также был принят Саддамом с надлежащими почестями. Несколько английских неонацистов прибыли в Ирак незадолго до начала блицкрига во главе с американцами. Белые расисты Южной Африки также выразили Саддаму свою поддержку. Неудивительно, что Кюнен немедленно выступил с одобрением ракетных ударов Ирака по Израилю. Даже если бы Саддам Хусейн прибег к биологическому и химическому оружию, утверждал руководитель немецких неонацистов, он все равно заслуживал бы уважения за то, что выступил против Соединённых Штатов[567].