Фасциатус (Ястребиный орел и другие)

Утром, еще в темноте, кусок чурека откусил - и бегом к гнезду. Представляете, в гладкой скале, посередине тридцати­метрового обрыва - сферическая дырка от кон­креции! Сколько раз, мотаясь здесь, представлял, как уютно можно было бы укрыть­ся в такой дыре в подходящем месте. Конкреции эти как каменные ядра всех калиб­ров валяются повсеместно, а в скалах везде от них округлые емкости.

В нише (диаметром метра полтора) дно с наклоном внутрь, а основание чуть вы­ступает из скалы небольшим карнизи­ком: в результате птенец в гнезде совершенно незаметен снаружи (а прямо снизу и сама ниша с гнездом не видна).

Вопреки канонам, никакой особой гнездовой постройки, просто рыхлый веник зеле­ных веток, поверх которых с бестолко­во–гордым видом сидит птенец (маховые сан­тиметров по пятнадцать), длинноногий, как страус. (К слову: длинно–ногость - хоро­ший полевой признак вида, бросающийся в глаза у сидящих птиц, которые почти все­гда держат корпус гори­зонтально, не опуская хвост вниз.) Я этого неофита сразу не­произвольно окрестил Васечкой и просидел на нем, не отры­ваясь, весь день под за­вязку. Закон подлости: последний день, трам–тара–рам…

Родители отпрыска своего блюдут, но мелочной опекой не балуют: за одиннадцать часов наблюдений самка провела на гнезде лишь сто сорок восемь секунд (из них две минуты - в середине дня, когда притащила в гнездо в клюве метровую зеленую ветку, а потом поклевала от лежащей в гнезде пищухи); остальное время летают во­круг, охотятся.

Взрослые птицы неразлучны: самец от самки ни на шаг; всюду следует за ней, как приклеенный, в пяти - десяти мет­рах; садится там же, где она, слетает вслед за ней. Смотрится это просто великолепно в своей изысканной элегантности: самка, со­знающая себе цену, с аристократическими манерами, и ее блистательный кавалер, который сам не промах, но при этом не просто также сознает ее цену (и первенство), но и не преминет это галантно подчеркнуть. Удаляется самец от самки лишь в мо­менты демонстрационных полетов, когда пикирует с огромной высоты по синусоиде по нескольку раз под­ряд; да и то часть таких демонстраций адресуется целенаправ­ленно самке в качестве ухаживаний: он пикирует сверху именно к ней. Эх… Вот с кого всем нам, «кобелям паршивым» (привет там Ханум), надо брать пример…

За девятьсот шестьдесят четыре минуты наблюдений отметил девятнадцать кон­тактов двух взрослых птиц с другими ви­дами. В большинстве случаев они окрикива­лись пикирующими сверху обыкновенными пустельгами (в одном случае - сразу четырьмя соколами одновременно; в другом - всего в сорока метрах от своего соб­ственного гнезда). Орлы на это не реагируют, лишь иногда мелко потряхивают в по­лете концами крыльев (выглядит это до потехи смешно, словно они стряхивают с себя прорывающееся наружу, с трудом сдерживаемое раздражение из-за этих надо­едливых шумных мосек, что лают на слона). Пролетающих поблизости от гнезда стервятников сами они контролируют, сопровождают, но не атаку­ют. А вот беркуту до­стается (но в километре от гнездовой скалы они и его игнорируют).

В полной мере сознаю, что не могу претендовать при разговоре о фасциатусе на объективность, но все же птица эта необыкновенно элегантна. Есть в ней что-то, мгновенно отличающее ауру этого вида от прочих орлов, выглядящих на его фоне, я бы сказал, слегка замшелыми неповоротливыми пентюхами. Это, знаете ли, как раз­ница между интеллигентом по рождению и по воспитанию: в обоих случаях очевид­ные атрибуты налицо, но мелкие детали неизменно выдают разницу.

Антураж гнездовой территории этой пары шокирует: никакого ореола загадочной птицы, избегающей человеческих глаз; абсолютный синантроп. Опять та же песня: в ненаселенке - сама осторожность, а как попривыкнет к цивилизации, так уже и ни­какого смущения. Восемь лет езжу под этим гнездом, а оно в двухстах метрах от до­роги… Зря я Вам все это бегло описываю, устно рассказать интереснее было бы… Ладно, доживем.

Привет Татьяне!»

«ЛЕТАЮЩАЯ БАНЯ»

- Твоя просьба для меня весьма неожиданн­а, - отвеч­ал шах, - не­когда дал я за­рок оберег­ать всех от летающ­ей бани, ибо вся­кий, кто вознамер­ится разгад­ать ее тайну, обреч­ен на вер­ную ги­бель.

(Хорас­анская сказка)

«20 мая. Дорогая Лиза!

…Сегодня видел НЛО. Точнее, - почти видел. В общем, надеялся увидеть… Регион уникальный, народу - никого, самое оно тарелкам полетать…

Так вот, иду сегодня, смотрю по сторонам на родной Туркестан в целом и на род­ной Копетдаг в частности и вдруг слышу отчетливый гул самолета, а самолетов здесь и в помине не бывает; ни одной трассы наверху.

А тут гудит. Но ничего не видно. Я остановился и думаю: «А вдруг не самолет?.. Вдруг они? Надо их чем-нибудь при­влечь».

А чем я могу их привлечь, кроме как зайчиком карманного зеркальца да небыва­лым всплеском телепатической энергии, заметным на фоне горно–пустынного ланд­шафта их точным приборам и утонченным чувствам?